— Да, — отозвалась я. — Все кончено. Мальчики мертвы.
Некоторое время муж молчал, словно молясь за их невинные души. Затем деловито осведомился:
— А ты видела их тела?
Я даже отшатнулась от него.
— Нет! Конечно нет!
— Как же ты можешь утверждать, что они мертвы?
Придвинувшись к нему совсем близко, я прошептала:
— Мы с герцогом заранее все обсудили, а потом поздней ночью ко мне явился его человек и доложил, что дело сделано.
— Как их убили?
— Этот человек и еще двое пробрались к ним, когда они мирно спали, и задушили их прямо в постели, а стоны и крики заглушили одеялами и матрасами, — пояснила я, не решаясь поднять глаза.
— Значит, убийц было всего трое?
— Да, трое! — запальчиво воскликнула я. — Полагаю, троих мужчин вполне достаточно…
И тут я осеклась. Мне показалось, что Томас, как, впрочем, и я сама, не в силах поверить в случившееся, что он, как и я, пытается прикинуть, легко ли удержать на постели лицом вниз двух крепких мальчишек десяти и двенадцати лет, да еще и накрыв их сверху матрасом.
— Это были люди Бекингема, — добавила я, словно оправдываясь. — Не мои.
— Зато приказ был твой. И тому имеется трое свидетелей. Где тела принцев?
— Спрятаны в Тауэре под одной из лестниц. Когда Генри провозгласят королем, он может якобы случайно обнаружить их там, провести подобие расследования и объявить, что мальчики были убиты Ричардом. Он может даже заказать торжественную поминальную мессу, устроить похороны…
— А откуда тебе известно, что Бекингем и с тобой не ведет двойную игру? Откуда известно, что он не велел тайно похитить принцев и где-то их спрятать? Вполне вероятно, что они еще живы.
Я совсем растерялась. Мне вдруг показалось, что я, возможно, совершила ошибку, препоручив всю грязную работу другим. Но я действительно хотела, чтобы это сделали люди Бекингема, чтобы в случае чего вся вина пала именно на герцога.
— С какой стати он станет так поступать? — рассудила я. — Он не менее меня заинтересован в смерти принцев. Ты и сам так говорил. А если уж и впрямь случилось самое худшее, если он обманул меня, если мальчики до сих пор живы и находятся в Тауэре, то их может убить и кто-то другой, просто это произойдет чуть позже.
— Ты слишком доверяешь своим союзникам, — неприязненным тоном произнес мой супруг. — И слишком стремишься сохранить в чистоте свои ручки. Но ведь если сам не нанесешь удар, так и не узнаешь, попал ли он в цель. Мне остается только надеяться, что с этой частью плана ты справилась. Учти, твой сын никогда не почувствует себя в безопасности, даже сидя на троне, если выяснится, что где-то скрывается один из Йоркских принцев. Да Генри всю жизнь будет то и дело в страхе оглядываться через плечо! А где-нибудь в Бретани тем временем будет ждать своего часа его соперник, как сам он когда-то ждал, будучи соперником короля Эдуарда. И этот соперник будет страшить его так же, как сейчас сам он страшит Ричарда. И тогда у твоего драгоценного сынка Генри Тюдора не будет ни минуты покоя. Учти, если ты не сумела сделать все так, как мы задумали, ты, по сути, сама обрекла сына на вечные душевные муки; из-за тебя он никогда не обретет покой даже с короной на голове.