— Сегодня я обедать не буду, — глухим голосом произнес мой супруг. — А ты, если хочешь, можешь спуститься в зал или распорядиться подать обед в свои покои. Я же на рассвете отправлюсь в Нортгемптон за телом отца.
— Мне так жаль… — снова чуть слышно пробормотала я.
— Сотни сыновей проделают тот же путь, — сказал он. — И все мы, мчась туда с разбитым сердцем, будем думать о мести. Вот чего я всегда боялся; вот что приводило меня в ужас. Война отнюдь не так прекрасна и благородна, как тебе всегда казалось; она совсем не такая, какой ее воспевают в балладах. Война — это всегда чудовищная неразбериха и греховная, совершенно напрасная потеря людей. Уже погибло столько достойных граждан нашей страны, а вскоре погибнет еще больше.
Разумеется, я скрыла от мужа, уехавшего верхом по опасной южной дороге, тот страх, что охватывал мою душу при одной лишь мысли о Джаспере. Не нависла ли над ним угроза? Ведь он наверняка был именно там, где развернулся наиболее жестокий бой. Я ни секунды не сомневалась: любому, кто попытался бы проникнуть в шатер короля, Джаспер преградил бы дорогу собственной грудью. Разве мог он остаться в живых, если короля взяли в плен? Если погибло так много благородных людей?
Ответ на все эти вопросы я получила еще до того, как муж успел вернуться домой.
Сестра, я увез одну очень-очень знатную даму и ее сына в тайное место, теперь они скрываются вместе со мной. Не стану уточнять, где именно, — вдруг это письмо случайно попадет в руки предателя. Во всяком случае, теперь я в безопасности; и твоему сыну, когда я с ним прощался, тоже ничто не грозило. Упомянутая дама будет находиться под моей охраной, пока у нее не появится возможность покинуть убежище. Мы потерпели поражение, но нашей борьбе далеко не конец, и та, кого я защищаю, исполнена мужества и уже вновь готова сражаться.
Дж.
Лишь через несколько секунд до меня дошло: Джаспер спас нашу королеву и теперь охраняет ее. Видимо, ему удалось тайно вывезти ее с поля боя и спрятать где-то в Уэльсе. Стало быть, хоть наш король и в плену, но Маргарита Анжуйская на свободе, то есть у нашей армии есть командующий, а также, пока ее сын вне опасности, есть у нас и законный наследник престола. Джаспер, как и всегда, стоит на страже нашего дела, он сумел сберечь самое дорогое. В моей душе не было ни малейших сомнений, что с ним нашей королеве ничто не грозит. Он спрячет ее в одном из своих замков — в Пембруке или в Денби — и будет неустанно о ней заботиться, и она, конечно же, будет бесконечно благодарна ему за спасение и защиту. Он станет ее верным рыцарем, будет служить ей, преклонив колено, и она будет ездить, сидя позади него на седельной подушке и держась своими нежными ручками за его ремень. Ну что ж, подумала я, теперь мне остается только пойти в часовню и открыть священнику, что сердце мое разрывается от греховной ревности; однако я ни за что не признаюсь, кого и к кому я ревную!