Беллилия широкой улыбкой выразила одобрение.
– Наверное, ураган и был благословением, Мэри, только в другой форме. Я тут на днях сказала мистеру Хорсту, что, если ты даже наполовину такая, какой я тебя считаю, ты воспользуешься ситуацией и получишь то, что хотела.
Мэри, польщенная словами миссис Хорст, не могла сдержать радости. Она со всеми подробностями рассказала, как Хен огорошил ее своим вопросом.
– Вы узнали об этом раньше Ханны, – сказала она со значением.
– Как только мистер Хорст встанет и ты подашь нам завтрак, можешь позвонить и сообщить ей, – ответила на это Беллилия.
Мэри напевала, спускаясь на кухню. Вдруг пение резко оборвалось, и послышался визг. Она увидела какое-то призрачное существо, белеющее на противоположной лестнице.
– Я тебя напугал, Мэри? Прости меня, – произнес возникший из темноты Чарли. На нем были темные брюки и белая рубашка.
– Я подумала, что вы привидение, – тяжело вздохнув, сказала Мэри.
Его войлочные туфли беззвучно ступали по полу. Беллилия не услышала, как он вошел в спальню, и резко обернулась на его «Доброе утро, дорогая».
– Кажется, сегодня утром я пугаю всех леди, – заметил Чарли.
– Утром пришел грузовик Мартина с пивом, – сообщила Беллилия.
– Да, я слышал его. Но мне так не хотелось вставать. Ведь я уснул только на рассвете.
Беллилия стояла и осматривала комнату, ее взгляд останавливался то на одном, то на другом предмете мебели, на разных других вещах до тех пор, пока она внимательно все не изучила. Думала ли она при этом о других спальных комнатах, которые она в свое время покинула, сравнивая их с этой, хотела ли она остаться здесь, где висели занавески, сшитые на ее швейной машинке из ткани выбранного ею цвета, где стояла кровать, на которой она спала с Чарли? Оплакивала ли она своих мужей вместе со всеми другими вещами, которые оставляла, – меха, красивые наряды, медные кастрюльки, сковородки, удобные миксеры и консервные ножи?
Черный жемчуг значил для нее больше, чем Джэкобс. Она хотела сохранить его, чтобы выставить напоказ в казино в Монте-Карло. Будет ли она хранить гранатовое кольцо, подаренное ей Чарли на Рождество?
– Ты все еще думаешь о Европе? – спросил он.
Она, казалось, не слышала. Чарли подумал, стоит ли ему повторять вопрос. Он не хотел снова будоражить себя, но ее безразличие не могло его не задеть.
– Не важно, думаешь ты об этом или нет. Мы все равно не поедем. Останемся здесь и доведем борьбу до конца.
Беллилия застенчиво улыбнулась:
– О, Чарли, дорогой, какой же ты хороший. Я просто не верю, что есть еще на свете такие добрые и прекрасные люди, как ты. – Она подарила ему свою самую очаровательную улыбку.