Плывущее по небу облако закрыло солнце. Чистота и сияние дневного света исчезли. Снег стал грязно-серым. По дороге двигалось с десяток по уши закутанных мужчин, которые очищали дорогу от снега, сгребая его в большие кучи. Чарли увидел вопрос в глазах Беллилии и кивнул. Их изоляция от мира подходит к концу. Дорога к двери их дома будет в ближайшее время расчищена.
Вскоре после полудня рабочие влезли в фургон и уехали.
– Они уехали, – сказала Беллилия.
Наверное, Чарли ее не слышал. Он потерял всякое чувство времени, места и реальности. Часы стали отбивать время, но он даже не считал удары. Беллилия с тревогой наблюдала, как он ходит взад и вперед по комнате, повесив голову.
– Чарли, я сказала, что они уехали.
– Кто?
– Рабочие, которые расчищали дорогу. Они не подходили к дому.
– Значит, отправились перекусить. Возможно, вниз по дороге к бару Митча. Город им все оплатит.
– А они вернутся?
– К часу дня, не раньше.
– О Боже, – расстроилась Беллилия.
– Может, нам тоже лучше чего-нибудь поесть?
– Я не голодна.
Чарли обрадовался. Он был не в настроении заниматься готовкой.
– Я очень хочу, чтобы ты этого не делал, – жалобным тоном произнесла Беллилия.
– Чего не делал?
– Не ходил бы по комнате, как лев в клетке. Я начинаю нервничать.
Разговор напоминал мелкую домашнюю ссору. Не было ни драмы, ни намека на трагедию. Чарли нашел на камине свою трубку, но закуривать не стал. Крепко сжав ее зубами, он долго держал в руке незажженную спичку.
– Я так люблю тебя, Чарли. Если бы только ты этому верил.
Прошло много времени, прежде чем он зажег трубку, затянулся и отбросил спичку.
– Если ты меня так любишь, почему все это время лгала?
– Из-за своей прошлой несчастной жизни.
Что-то в поведении Беллилии было искренним, а что-то лицемерным. Она ждала от Чарли проявления жалости к себе, но он обманул ее надежды, и тогда она подошла к зеркалу, пригладила волосы и, отыскав на туалетном столике смягчающий крем, смазала себе губы. После этого встала перед Чарли – не рассерженная, а униженная.
– Ты не знаешь, какая я была жалкая, несчастная. Не знаешь.
Он смотрел сверху на светлый пробор в ее темных волосах.
– Я хочу знать всю правду о твоей жизни, с самого начала.
Беллилия вздохнула.
Волосы вдоль пробора были намного светлее. Чарли это не понравилось, и он отодвинулся от нее. Любая женщина на его месте сразу бы догадалась, что волосы у Беллилии крашеные, а у него это вызвало лишь непонятное ему отвращение. Как и Эллен, он терпеть не мог всякие, даже самые искусные подделки.
– Кто были твои родители? Где ты родилась? Как прошло твое детство?