– Я тебе все уже рассказывала, любимый. – Она вернулась к своей обычной манере и живым, деловым тоном продолжала: – Я родилась в одной из самых лучших семей Сан-Франциско. Перед землетрясением мы были очень богаты. Мы жили…
Чарли схватил ее за плечи и чуть было не начал трясти.
– Я знаю эту историю и не верю в нее. Скажи мне правду.
– О, дорогой, – застонала она.
Руки его упали. Он отошел подальше, обернулся и посмотрел на нее с безопасного расстояния.
– Послушай, Белли, ты можешь быть честной со мной. Я тебе не враг. Я твой муж и пытаюсь помочь тебе. – Он говорил не повышая голоса, пытаясь убедить ее, что за правдивый рассказ никакого наказания не будет.
Глаза Беллилии переполнились слезами, светлые струйки потекли по щекам. Она не пыталась сдерживать их и не вытирала лицо, а стояла, беспомощно прижав руки к горлу. Какое-то время ее глаза только и делали, что лили слезы. Она при этом не рыдала и не жаловалась. И Чарли оставалось лишь ждать, когда она перестанет плакать.
Наконец слезы прекратились, и она жалобно улыбнулась мужу. Взяв протянутый ей Чарли носовой платок, вытерла щеки и глаза.
– Прости, я вела себя как ребенок.
– Хочешь выпить воды?
– Нет, спасибо.
– Бренди?
– Ничего не надо, спасибо.
Она стала внимательно осматривать комнату. Взгляд ее был пытливо-изучающим, а когда она перевела его на Чарли, то смотрела так, будто перед ней стоял человек, которого она никогда раньше не видела. Она словно вышла из транса и теперь искала знакомые лица и вещи. Вскоре она уже улыбалась: можно быть спокойной, она снова дома. Подойдя к окну, Беллилия села на стоявшее там кресло.
Чарли сел напротив и протянул ей руку через столик. Она робко взяла ее.
– Я собираюсь задать тебе несколько вопросов, Беллилия. И ты должна честно на них ответить. И не бойся: ничто не вызовет мой гнев, не обидит и не оскорбит меня. Можешь быть такой же честной со мной, как сама с собой. Обещаешь?
– Да, Чарли, обещаю.
Итак, она отдала себя на суд Чарли и поверила в его защиту. Ее рука дрожала в его руке. А он не знал, что сделает после того, как узнает правду.
– Как тебя зовут? – начал он.
– Беллилия Хорст.
Чарли покачал головой:
– Нет, я не это хочу знать. Хочу правды. Тебя крестили?
Она кивнула.
– Какое имя тебе дали?
– Беллилия.
– Ты же обещала говорить правду.
– Моя мама обычно звала меня Энни.
Чарли почувствовал, что первый шаг сделан.
– Энни имя. А фамилия?
– Энни Торрей.
– Энни Торрей. Так тебя звали, когда ты была ребенком? Так?
– Торрей с буквой «й» в конце. Т, о, р, р, е, й.
– Что это за фамилия?
– Это фамилия моей матери.