Несколько секунд мужчины немо таращились на страшную картину. Наконец, полковник справился с приступом дурноты, спрятал платок обратно в карман, и скомандовал:
— Вот что, Филимон, раз такое дело… дуди в свой свисток. А я… мне надо бы квартиру обойти, вдруг и Александра Васильевна…
— Не дело, барин… — негромко уронил дворник и примолк.
— Что не дело?
— В одиночку квартиру осматривать. Вас потом, гляди, к ответу притянут.
Полковник некоторое время обдумывал услышанное, затем кивнул:
— Хорошо, Филимон, пойдём вдвоём. Только в свисток всё же посвисти.
Мужчины вернулись назад, в прихожую и двинулись вглубь квартиры другим маршрутом — через вторую дверь в передней и длинный коридор, в который выходили двери комнат, расположенных справа и слева. Войдя в столовую из коридора, дворник прошёл к одному из окон, выходивших на Садовую, влез на подоконник и, высунувшись в форточку, задудел в свой полицейский свисток. Длинная пронзительная трель полетела над Садовой улицей, привлекая внимание прохожих и дворников окрестных домов. Последние без труда смогут указать квартальному надзирателю, едва тот появится возле дома, кто именно и откуда свистел.
Затем Филимон спрыгнул на пол и вместе с полковником бегло осмотрел квартиру. В остальных комнатах всё было на местах и выглядело самым обыденным образом. Если бы не труп горничной у входа, ничто бы не указывало на свершившееся в этой квартире преступление. Впрочем, хозяйки дома нигде не было видно и слышно — это казалось отчасти странным, но отчасти и успокаивало, ведь коли не было её трупа, оставался шанс того, что Александра Васильевна жива и здорова.
В полной тишине полковник и Филимон покинули злосчастную квартиру. Полковник остался стоять на лестнице перед приоткрытой дверью, а дворник сбежал вниз, отворил дверь на улицу и стал дожидаться появления полиции. Впрочем, ещё до появления квартального, со двора, через небольшую дверь под лестницей, вбежал домоуправляющий.
— Кто трындел? Что за свист?! Филимон, ты свистел?! — рявкнул он негодующе, но увидев полковника Волкова, примолк, вмиг приосанился и степенно спросил. — Вы слышали свист, ваше превосходительство?
Он знал Волкова и прекрасно понимал с кем и как надлежит себя держать.
Домоправитель был рослым кряжистым мужиком лет сорока с небольшим, не то чтобы чудо — богатырь, но крепкий, осанистый. Вот только стАтью не вышел — его крупное тело помещалось на коротких кривых ногах, и это придавало фигуре комичность и неуклюжесть. Должность домоправителя, а точнее говоря, приказчика при владельце большого доходного дома, была достаточно прибыльной: он был добротно и даже с неким щегольством одет в почти совсем новый сюртук из плотного сукна, под которым красовался лилового атласа жилет с массивной серебряной часовой цепочкой. На ногах, несмотря на апрельскую грязь мостовых — вычищенные до блеска яловые сапоги. Выглядел он раздражённым и встревоженным, мял в руках картуз с модным лаковым козырьком.