— Так-так, — поспешно прервал его Пью, справедливо полагающий, что присяжных едва ли интересует, кого именно из старых мастеров предпочитает его свидетель. — Позвольте мне подытожить ваши слова для уважаемых членов жюри. Живя в Норфолке, вы изготавливали на заказ фальшивые картины в стиле старых мастеров. Вам предъявляли требования — вы их удовлетворяли. Иначе говоря, вы были единственным работником в мастерской по изготовлению фальшивок для фирмы «Декурси и Пайпер». Если бы статья Кристофера Монтегю, о которой мы уже так много слышали, была опубликована, как это повлияло бы на вашу работу?
— Я уверен, это положило бы конец производству фальшивых картин, — сказал Орландо. — Каждую картину, выставленную на продажу в Галерее Декурси и Пайпера, стали бы изучать с лупой. Владельцы галереи просто не посмели бы поддерживать фабрикацию подделок в таком масштабе. Какими бы удачными ни были эти подделки. — Он криво улыбнулся бледной Имоджин, которая сидела в пятом ряду.
— Таким образом, мистер Блейн, — тон Пью был добродушно-ободряющим, — если бы статью опубликовали, поток фальшивок вскоре должен был бы иссякнуть. Но в отсутствие этой статьи маленький золотой прииск на севере Норфолка продолжал бы функционировать: вы по мере своих сил производили бы для фирмы «Декурси и Пайпер» подделки, а они продолжали бы продавать их легковерным американцам за большие, порой прямо-таки огромные суммы — достаточно вспомнить цену, назначенную за Рафаэля, о котором здесь уже шла речь. Пропажа статьи гарантировала дальнейшее обогащение Декурси и Пайпера. Я прав?
— Правы, сэр. — Орландо Блейн осторожно кивнул.
— Вопросов больше нет, — сказал Пью. Сев на место, он как следует глотнул из стакана холодной воды, чуть сдобренной джином.
Сэр Руфус медленно поднялся на ноги. Теперь и ему, представителю обвинения, пришла пора мутить воду.
— Мистер Блейн, — сказал он, глядя на нового свидетеля с явной неприязнью, — сколько вам платили за ваши фальшивки?
Пью знал, что этого не избежать. Вечером накануне заседания он подробно объяснил Орландо, как ему следует отвечать на подобные вопросы.
— Мне ничего не платили, сэр, — ответил Орландо. — Я работал в счет долга.
— Каков был размер долга? И как он появился?
Пауэрскорт думал, что Пью выдвинет протест.
Но адвокат спокойно сидел на своем месте. Видимо, он ждал более подходящего момента для контрнаступления.
— Долг составлял десять тысяч фунтов. Я задолжал эти деньги за игорным столом в Монте-Карло.
Публика снова заволновалась. Репортеры не верили своим ушам. Это звучало слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Некоторые из них уже широко ухмылялись, представляя себе, как великолепно эта история будет выглядеть на газетных страницах. Такого и нарочно не придумаешь!