Когда оба "тихаря" навалились на него, Кабак, обычно сопротивления не оказывающий, начал бешено вырываться: нужно было дать возможность Генке уйти. И тот этой возможностью воспользовался. Увидя, что выпрыгнувший из автобуса напарник скрылся, Кабак мгновенно успокоился. Его отвели в отделение милиции. Идущая вместе с ними потерпевшая обеспокоено спросила, вернут ли ей деньги. И Бородин уверил, что да, что вор пойман с поличным, необходимо только соблюсти кое-какие формальности.
Какое же его ждало разочарование, когда в дежурной части при понятых, обнаружили не украденный кошелек, а ключи от квартиры задержанного! Если бы Кабак произнес хоть слово в насмешку над промахнувшимися сыщиками, Бородин точно врезал бы ему. Но опытный вор мудро молчал.
Бородин с Королевым, матерясь и обвиняя друг друга в ошибке, пошли работать дальше. Кабак остался ждать своей участи в дежурке. Потерпевшую отвели для разбирательств к оперуполномоченному Румянову.
Румянов тоже про себя чертыхался: карманную кражу, не взяв вора с поличным, раскрыть практически невозможно. Конечно, бывают случаи, когда, задержав вора , у него дома при обыске обнаруживают документы и вещи, свидетельствующие о его причастности к ранее совершенным преступлениям. Обычно же заявление о карманной краже - верный "висяк". И потому в милиции была заведена практика соглашения с задержанными ворами, вину которых невозможно доказать. К ней и решил прибегнуть Румянов, чтобы вернуть потерпевшей деньги и прикрыть это безнадежное дело.
Попросив ее подождать в коридоре, он вызвал к себе Кабака. Взглянув на его татуировки, он понял, что с этим тертым калачом надо говорить напрямую.
- Тут такое дело: надо деньги потерпевшей вернуть. Мне висяк не нужен и ты избежишь лишних неприятностей. Кабак знал, что с милицией связываться - себе дороже. И согласно кивнул:
- Я думаю мы договоримся. Сколько у бабы украли? Румянов назвал сумму, Кабак аж присвиснул.
- Женщина на мебель копила - пояснил опер. - Ехала с мужем в магазин. Деньги ей вернешь сегодня же. Пиши расписку.
Это тоже было обычной практикой, издержками воровского дела, и Кабак размашисто на бумаге написал: "Обязуюсь возместить гражданке деньги в сумме три тысячи долларов, хотя я ни в чем не виноват."
Последнее он приписал на тот случай, если хитрый опер попытается все-таки привлечь его к ответственности.
- Паспорт твой останется у нас. Когда все уладится, получишь его обратно.
- Дай мне пару часов, начальник, я все улажу.
С тем и ушел, еще не зная, что видит этого опера в последний раз.