Однако выбросить за борт мертвеца на Дунае — дело отнюдь не простое. Ведь до берега здесь близко, а на берегу — села, города, где есть и церковь с колокольным звоном, и священник, который для того, собственно говоря, и существует, чтобы проводить христианина в последний путь. Оттого-то и возбраняется так просто, по собственному капризу хоронить крещеного человека без причащения.
И все-таки Тимар решил во что бы то ни стало выполнить последнюю волю Эфтима.
Шкипер и здесь не потерял самообладания.
Еще до того, как барка выбрала якорь, Тимар сообщил рулевому, что у них на борту покойник: умер Трикалис.
— Так я и знал, что не миновать беды, — перекрестясь, проговорил Янош Фабула. — Когда белуга плывет с судном наперегонки: жди смерти.
— Надо сойти на берег и попросить священника похоронить усопшего по всем правилам. Не держать же нам покойника на судне, и так мы под подозрением у чумной инспекции.
Фабула откашлялся и сказал, что попробовать можно.
Ближайшее селение на берегу называлось Плесковац. Это было богатое село с православной церковью под двумя куполами и со своим приходом. Здешний благочинный был представительный, рослый мужчина с пышной, окладистой черной бородой, густыми бровями и с сильным, звучным голосом.
Он хорошо знал Тимара, тот нередко наезжал к нему, чтобы закупить пшеницу, обильно родившуюся на церковных землях.
— В неподходящее время прибыл ты, сын мой! — встретил его священник во дворе усадьбы. — Неурожай нынче, да и то, что было, давно уже продано, — сказал он, не смущаясь тем, что из-за амбара явственно доносился шум молотилки.
— На этот раз урожай привез я! — отвечал шкипер. — На нашем судне скончался человек. Будьте милостивы, ваше преподобие, похороните его как положено.
— Э-э, сын мой, это не так-то просто! — возразил поп. — Исповедался ли перед смертью покойный? Принял ли соборование? Есть ли доказательства, что он не принадлежал к униатам?[5] Ведь в противном случае я божьей милостью не имею права хоронить.
— На все ваши вопросы, отец мой, я могу ответить лишь отрицательно. Священника на нашем судне нет, и потому бедняга скончался без причастия. Но если вы, отец мой, отказываетесь справить панихиду по усопшему, то, по крайней мере, соблаговолите подтвердить это письменно. Чтобы родственники его знали, почему я не смог похоронить его по-христиански. А мы уж где-нибудь сами на здешнем берегу его захороним.
Поп выдал Тимару свидетельство о том, что шкиперу было отказано в погребении покойного по религиозному обряду. Но тут Тимара окружили крестьяне, до того занятые на молотьбе.