Все, что она долгие месяцы пыталась забыть, вновь всплыло в памяти, и сейчас она была слишком измучена, чтобы бороться и окончательно победить воспоминания пятилетней давности, когда она была совсем девчонкой, ей едва исполнилось восемнадцать, и она думала, что весь мир создан именно для нее. В ту ночь она была в красном, да, именно в красном бархатном платье, которое идеально сидело на ней, без рукавов, с открытой спиной — невероятно вызывающее. Оно было приобретено специально для того знаменательного вечера. Нечасто простой девушке, вроде нее, достаются билеты на бал, за которые люди просто дерутся. Продавщицы в магазине уговорили ее выбрать именно это, взамен приглянувшегося ей более скромного светло-зеленого платья.
Она всего четыре недели жила в Лондоне, не разбиралась в нравах обитателей большого города и была слишком взволнована и восторжена от того, что взгляды, почти, всех мужчин были прикованы к ней в тот вечер. Она выделялась среди своих подруг, и от сознания собственного превосходства ее щеки разрумянились, а глаза блестели.
Квентин заметил ее в первые же минуты и, вскоре, предстал перед ней с двумя бокалами шампанского. Его ясные карие глаза, откровенно, изучали ее. Он был необычайно хорош собой, и это, мгновенно, смутило молодую девушку. Он очаровал ее, и она растерялась. Маленькая девочка в большом городе, она была такой слабой, с горечью подумала Сани, сжимая губы.
Квентин был умен и очень опытен, надо отдать ему должное. Так заботлив, так вежлив, так тактичен. Поначалу. А потом…
— Если ты любишь меня, ты должна желать, чтобы я был очень близок тебе, — шептал он ей вечер за вечером, после жарких объятий и поцелуев в его роскошных апартаментах или на заднем сиденье его белого «роллс-ройса».
Он угощал ее в дорогих ресторанах, водил на самые яркие шоу, заезжал за ней на работу. Он ослепил и околдовал ее, показывая, что ему ничего не жалко для любимой. Поздно, слишком поздно, она поняла, что он использовал свое безграничное влияние и деньги как наркотик, давая ей дозу за дозой, пока она, окончательно, не оказалась в ловушке. Он был на целых двадцать лет старше ее.
— Возраст ничего не значит, моя милая, — убеждал он, и она искренне верила, потому что любила, и доверяла ему полностью, потеряв голову от счастья, такой красивый, заботливый, нежный мужчина действительно любит ее.
Он непрерывно убеждал, что образ плейбоя — лишь плод воображения толпы и вызван его огромным состоянием, которое он унаследовал от отца. Через какое-то время, вспоминая этот эпизод, Сандра удивлялась самой себе, как она так долго принимала это наряду с остальной ложью.