Дайана почувствовала, что сердце колотится где-то в горле. Перед глазами поплыли темные круги, а она все силилась вдохнуть и не могла… Она предполагала, что Райан — нежеланный, но чтобы с такой ненавистью отзываться о собственном ребенке!.. Аманда была просто чудовищем! Правда наконец открылась Дайане, она поняла, почему мальчик так жался к ней сегодня, лишь увидев вещи своей матери, которые ассоциировались у него с теми беспросветными днями без любви и материнской ласки, откуда взялись кошмары, мучающие ее сына…
Воображение сыграло с Дайаной злую шутку, нарисовав образ нежной и любящей матери, брошенной и отчаявшейся. Этот образ не имел с прототипом ничего общего. Аманда ненавидела Райана. Нежеланный, ненужный ребенок! Но почему, если мальчик был ей в тягость, она не отдала его на усыновление? У Райана могли быть заботливые любящие родители…
Дайана со стоном закрыла ладонями лицо. Райан помнил бездушие и неприязнь матери, холод и безнадежность той ноябрьской ночи, когда едва не замерз насмерть. Наверное, подсознательно он так и не поверил до конца в свое избавление… Дайана почувствовала, что не в силах прочитать последние записи этой отчаявшейся, ненавидящей и разочаровавшейся женщины. Схватив дневник, она швырнула его в камин. Тетрадь раскрылась посередине, листы разлетелись веером и тут же почернели, охваченные огнем. Пламя загудело, пожирая чужие откровения, боль, разочарования, давая забвение… Если бы так легко можно было бы избавиться и от тяжелого осадка, оставшегося в душе Дайаны…
Тревога и беспокойство охватили Дайану, она заметалась по комнате. Дайана вдруг подумала о Райане — после посещения склада мальчик несколько раз вздрагивал и передергивал плечами, словно от озноба. Эта поездка разворошила страшные воспоминания и его кошмары… Они опять выплывут, чтобы мучить ее сына…
Дайана бросилась к лестнице, но не успела преодолеть и нескольких ступенек, как ее настиг пронзительный крик. У Райана вновь начался ночной кошмар! Дайана сломя голову побежала в комнату сына. Райан извивался на кровати, слезы лились из его глаз.
— Мама, мамочка, не надо… не оставляй меня… Мне холодно… — причитал он так жалобно, что сердце Дайаны едва не разорвалось от боли.
— Я здесь, милый. Райан, проснись!
Мальчик неожиданно широко открыл глаза.
— Райан, — Дайана осторожно потрясла его за плечо, — я здесь, милый.
Мальчик вскинул руки и в мгновение ока обнял ее за шею, крепко прижавшись к Дайане всем телом.
— Мама, мамочка, — бормотал он, заливая грудь Дайаны слезами. — Не оставляй меня…