На первых страницах шло описание жизни восемнадцатилетней Аманды — круглый почерк, временами приобретающий странный наклон, мельчающий, как будто автор торопился, записывая слова, неразборчивый — и опять круглый и ровный. Погрузившись в чтение, Дайана сразу испытала шок. Стиль, который выбрала Аманда для повествования, был резкий, безжалостный, временами презрительно-ироничный. Эти высказывания подошли бы испорченной и разочаровавшейся сорокалетней стерве, а не восемнадцатилетней девушке. Аманда ненавидела свой дом, свою мать, свой город, мечтала вырваться из маленького провинциального городка… Потом следовало описание Чикаго, первая работа Аманды, ее первые разочарования.
Несмотря на множественные грамматические ошибки, повествование Аманды захватило Дайану. Эта молодая женщина испытывала крайние чувства, записи не отражали полутонов, не было сглаживающих фраз — только острые углы и крайние эмоции. Два следующих листа были густо перечерканы так, что ничего нельзя было разобрать, потом шли две пустые страницы с проставленными датами и с многочисленными знаками препинания, как будто все слова волшебным образом испарились с листа. Что ж, весьма действенный способ сохранить секрет.
Перевернув очередную страницу, Дайана вздрогнула — в дневник была вложена фотография мужчины. Дайана не могла оторвать взгляд от его лица. Незнакомец был красив мужественной красотой. Высокие скулы, идеально вылепленные твердые губы, волевой подбородок. Нос немного хищный, но не портит его, а глаза… Он смотрел пронзительно и испытующе, и по спине Дайаны почему-то прокатилась волна озноба. И черты ее маленького сына были копией лица на снимке.
Этот мужчина и был тайной Аманды, она называла его Диком. Неизвестно, что она хотела выразить на пустых страницах. Возможно, Аманда и была способна на нежности, но у нее рука не поднималась их описать. А следующие записи были вполне в ее духе: Аманда описывала свои чувства к Дику в привычной манере: резко и почти грубо. У Дайаны возникло ощущение, что Аманда проводила некий эксперимент, в котором Дик был подопытным кроликом и результатом этого опыта стало разочарование. Дайана почувствовала, что щеки ее горят. А потом Дик исчез со страниц.
Записи стали краткими и отрывочными, даты стояли все дальше и дальше друг от друга, как будто Аманда только изредка вспоминала о своем дневнике. У Дайаны пропало желание читать дальше, но она взяла себя в руки и вернулась к чтению, чувствуя усиливающуюся тяжесть на сердце и безысходность. Аманда упоминала о частых переездах, записи стали носить все более беспорядочный и хаотичный характер, иногда перерыв между ними был в несколько месяцев. Судя по датам, Аманда должна была быть беременной, но никаких упоминаний об этом не было. А потом появилась первая запись о Райане: «У меня родился ребенок. Я взглянула на его сморщенное красное лицо и поняла, что ненавижу его. Я ненавижу его! Он моя ошибка, которая всегда будет ярмом висеть на шее… Мне пришлось дать ему имя. Я назвала его Райаном, потому что это имя я ненавижу больше всего…»