— Ты решил, что все можно исправить… вернуть Райана… отнять его у меня… — Дайана обронила эти слова нечаянно, потрясенная его неистовой исповедью. Она чувствовала только нестерпимую душевную боль.
— Черт, Дайана! — Она вздрогнула, и Рид тут же сбавил тон: — Зачем ты так? Я же не сказал этого.
— Но ведь ты уже говорил, что собираешься вернуть его любыми способами, — прошептала она. — Он только недавно оттаял. — Дайана решила не травмировать Рида еще больше, рассказывая о том, что Райан едва не погиб в ту ночь, когда умерла его мать, и о том, что мальчик только недавно избавился от мучивших его кошмаров. — А ты уже проник в его душу, он уже привязался к тебе… Зачем? Ты же сам говорил, что твоя работа не дает гарантий безопасности. И…
— Что?
— Кто станет матерью Райана?.. — Дайана чувствовала, что язык немеет, произнося эти слова.
— Я подумаю над этим, — неестественно спокойным голосом сказал Рид. — А что касается моей работы, то я собираюсь подавать в отставку.
— О… Значит, все уже решено. Я могу услышать наконец, от чего ты меня так тщательно «оберегаешь»?
Рид сел за стол, безмолвно откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и принялся изучать Дайану с таким видом, словно впервые видел. Она заставила себя взглянуть в его глаза, и под ложечкой засосало от нехороших предчувствий.
— Нет, пока нет.
— Что это значит?
— Дайана, расскажи мне о себе.
— Что? Я не понимаю… Ты решил воспользоваться ситуацией, когда я так растеряна? Рид, мне не нравятся эти игры!
— Просто я рассказал тебе об Аманде и о наших взаимоотношениях…
— И теперь ты хочешь ответной любезности?
— Вроде того. Что случилось с твоим мужем?
Дайана вцепилась пальцами в край стола, не замечая, что судорожно комкает скатерть. Она чувствовала себя так, словно ее внутренности перемешали миксером, а потом вышвырнули в пропасть. И она летит, тщетно пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться.
— Откуда ты узнал? — почти прошептала она.
— Мне сказал Райан.
— Ты шпионил!
— Я знаю только то, что мне рассказал Райан. Сам рассказал, — резко произнес Рид.
— Ты хочешь сказать, что ничего не выпытывал?..
— Нет! — отрубил он, и лицо у него было такое, словно она смертельно оскорбила его своими подозрениями.
— Извини, — пробормотала Дайана, отвернувшись.
Выражение лица Рида смягчилось.
— Дайана, что случилось с твоим мужем? Вы развелись?
— Нет. Джон… он погиб. На задании. Он был полицейским. Как и ты…
Она выдавливала эти слова из пересохшего горла, чувствуя, как с каждым произнесенным звуком застарелая боль возвращается. А потом наступил какой-то предел — она уже не могла испытывать большую, чем уже испытала. Дайана посмотрела на Рида, высоко вскинув голову и крепко сжав губы. И застыла, увидев в его глазах отражение собственного страдания. Но она не хотела ни его жалости, ни его сострадания. Но ее губы невольно дрогнули.