— Какой негодяй испортил его такой красивой девушке?
Мик улыбнулась в ответ на комплимент. Но изливать свою душу таксисту она не собиралась.
— Устрицы.
— Устрицы? Аллергия? Так вот почему у вас такие красные щеки! А я-то думал, вы плакали.
Неужели уже началось? Мик заглянула в зеркальце. И действительно — ее чудесная золотистая кожа покрылась красными пятнами, напоминавшими лихорадочный румянец.
— Вот черт! — не удержалась она. — Проклятые устрицы!
— Уверен, вы злитесь не из-за устриц, — подмигнул ей таксист.
— А из-за чего же? — удивленно взглянула на него Мик.
— Из-за самой себя…
Ох уж ей эти знатоки душ: таксисты и бармены… И откуда ему знать, отчего она злится? Мик могла бы расплакаться, могла бы рассказать этому парнишке все, что скопилось у нее на душе. Но что бы это дало? Ровным счетом ничего. Никакого облегчения…
И потом, это всего один вечер… Лаэрт же не будет злиться на нее бесконечно? Она сама позвонит ему и все уладит. А потом полетит на Бора-Бора и напишет об Эрике Торланде. То, что хочет Лаэрт… И все снова будет хорошо. Наверное…
Мик торопливо упаковывала чемоданы. До выхода оставалось совсем немного, а она никак не могла найти ни любимой юбки, ни новенькой бордовой блузки, ни дорогущих красных туфель на шпильке, за которые Лаэрт так благородно выложил тысячу долларов… Ничего!
Она в панике металась по комнате, перевернула вверх дном и без того развороченные ящики с бельем, выволокла из шкафа гирлянду вешалок с одеждой и выложила все это на разобранном диване, заваленном флакончиками духов и косметикой. Тщетно! Ни туфель, ни блузки в этом алом хаосе обнаружить не удалось.
Оставив надежду разыскать любимые вещи, Мик принялась упаковывать то, что удалось найти. Когда чемоданы были собраны, Мик наконец нашла туфли и юбку. Выяснилось, что они валялись под диваном, куда она закинула их, вернувшись в весьма скверном настроении из ресторана «Под водой».
К этому времени Лаэрт уже забыл о злополучном приключении в ресторане. Встреча с друзьями жены, слава богу, не имела последствий. Ему удалось убедить их, что он, как примерный семьянин, готовил сюрприз любимой жене.
И действительно, через день он сводил ее туда, предварительно договорившись с музыкантами, чтобы они спели Ольге ее любимую песню и подарили пышный букет орхидей. Она оценила сюрприз, и на этом инцидент был исчерпан, не успев развиться. На Мик же Лаэрт не сердился ни капли — как он мог сердиться на свое золотце, которое всего-навсего позволило себе полакомиться любимым блюдом.
Поговорив с любовником, Мик испытала немалое облегчение. После ужина в ресторане она не могла уснуть целую ночь и к утру окончательно убедила себя в том, что Лаэрт ее бросит. Но этого не случилось, и с души Мик свалился камень: Лаэрт остается с ней, и Полинезия открывает ей свои объятия…