Ленни заговорила о строительстве на острове. Жаклин была идеальным заказчиком: она точно знала, чего хочет, и вместе с тем соглашалась с предложениями архитектора.
— Кухня — очень важное место в доме, — сказала она. — Мы с Сомсом мечтаем о детях. Я хочу, чтобы у нас была настоящая семья, поэтому кухня должна быть просторной и практичной, чтобы я могла готовить самые изысканные блюда.
Ленни увлеклась разговором о будущем доме. Ее уважение к Жаклин возрастало с каждой минутой. Она чудесная женщина и отличный заказчик, сказала себе Ленни, расставшись с ней, и надо радоваться, а не задаваться вопросом, почему Стэнли ее так ненавидит. Разумеется, его беспокойство о счастье и благополучии дяди понятно, но подслушанный диалог на яхте был пропитан таким нескрываемым гневом, который трудно объяснить одной лишь заботой о родственнике.
После ленча с Жаклин настроение Ленни заметно улучшилось. К тому времени, когда она добралась домой, дурные предчувствия, мучившие ее всю неделю, почти развеялись. На автоответчике мигал красный огонек. Как загипнотизированная, Ленни не могла отвести от него глаз. Она выпила чашечку кофе с имбирным печеньем и только потом решилась нажать кнопку.
Бодрый голос миссис Спенсер произнес:
— Дорогая! Не зайдете ли навестить меня сегодня вечером? Мне удалось обнаружить кое-что интересное. Я вернусь домой к половине шестого. — Послышался легкий смешок. — Я могла бы рассказать о своем открытии по телефону, но у меня есть маленькая слабость — люблю видеть изумленные лица!
Ленни перемотала ленту в автоответчике и несколько минут стояла неподвижно, глядя в окно. Будет ли Стэнли у своей тетушки? А почему, собственно, он должен там быть?
Однако прежде чем отправиться в гости, она долго и придирчиво оглядывала себя в зеркале, подбирая тени и помаду, надела изумрудную, под цвет глаз шелковую блузку, темно-зеленые льняные брюки, накинула шарф тончайшего натурального шелка, золотом отливающий на изгибах ткани.
Тайное волнение не улеглось, когда Шарлотта Спенсер, встретив ее, сообщила:
— Я приглашала и Стэнли, но он занят. Садитесь, дорогая, и, пока я приготовлю вам шерри, посмотрите вот это!
«Это» оказалось ксерокопией свидетельства о рождении некоей Леоноры Клаудии Ромильтон, жившей полтора столетия тому назад.
— Вы обратили внимание, милочка? Леонора! — воскликнула тетя Лотти, ставя перед гостьей хрустальный стакан. — Ее уменьшительное имя было Ленни! Интересно, когда и как это имя перешло в вашу семью? Та Леонора вышла замуж за Эдварда Дайвера и родила трех дочерей и пятерых сыновей. Вот тут-то и начинается ниточка, связавшая две наши ветви.