Она открыла дверь и взглянула на Стэнли. Темная, непроницаемая синева его глаз влекла в неизбежность. Холодный озноб пробежал по спине.
— Что-нибудь случилось? Уже поздно.
— Только начало одиннадцатого. — Голос его был резким.
Собравшись с духом, Ленни с вымученной улыбкой сказала:
— Мне не хочется показаться негостеприимной, но для меня это поздно. Обычно в одиннадцать я уже сплю.
— Я тоже, — сказал он бесцветным тоном и добавил: — Я разговаривал с тетей Лотти.
— Об имени? Она так разволновалась. — Ленни проглотила комок в горле. — Может, присядешь?
— Лучше бы я не заезжал к ней сегодня, — бросил он.
— Конечно, — хрипло сказала она, — ведь ты был занят.
— Я солгал. — Он пересек комнату и остановился у окна, разглядывая сад.
Ленни подумала, что никогда больше не сможет стоять там, не вспоминая этот вечер, когда сердце готово было выпрыгнуть из груди, а кровь стучала в висках. Впервые она не узнавала в нем собственные черты. Это был не двойник, не дальний кузен, связанный с ней через поколения предков тоненькой ниточкой кровного родства. Это был Стэнли. И она любила его.
— Но отказаться было не простым делом, — повернулся он к Ленни. — Не прикладывая к этому никаких усилий, ты перевернула всю мою жизнь.
Она вскинула голову и бесстрашно смотрела, как он подходит к ней.
— По тебе этого не скажешь. — Голос ее прозвучал резко и отрывисто.
— Ты меня еще плохо знаешь. — Саркастическая улыбка изогнула его губы. — Те двое, что знают меня хорошо, сразу заметили неладное. Тетя Лотти оптимистически заявила, что все само пройдет, а секретарша дала мудрый совет принимать витамины и заняться аутотренингом.
Он потянулся к ней, но в его глазах не было любви, только страстное непреодолимое желание, такое же всепоглощающее, как ее собственное. Ленни не сопротивлялась, но и не ответила на его призыв, когда его губы коснулись ее рта. Она просто неподвижно стояла, пока он целовал ее с искусством опытного мужчины, стараясь пробудить ее к жизни. Его терпение достигло цели — она вдруг вздохнула, сдаваясь, и обмякла в его руках, подчиняясь велению собственной страсти.
Ленни была не в состоянии размышлять. Она была сражена присутствием этого мужчины, ошеломлена до головокружения, до обморока жаром его тела, силой рук, горячей сладостью губ, его запахом, вкусом его кожи… вкусом счастья.
— Я не собирался этого делать. — Едва переводя дыхание, он оторвался от ее губ. — Я поклялся себе, что не стану торопиться, потому что, хоть и узнал тебя немного ближе, мы все еще чужие друг другу.
Его хриплый голос отдавался в каждой клеточке ее существа, электрическими разрядами пронзая тело.