— Мы раньше завтракали вместе?
— Признаться, этого ни разу не случалось после ночи страсти.
— Тогда каким образом…
Коннор бросил на нее короткий и сердитый взгляд.
— Деловые встречи за завтраком, Линда. Несколько раз, перед каждым раундом переговоров.
Как можно забыть встречи с таким человеком, пусть даже деловые, не говоря уж о «ночи страсти»!
— Каких переговоров?
— Финансы. Между нами говоря, мы с тобой обсуждали небольшую интрижку насчет косметической фабрики на Соломоновых островах. Ты была представителем своего банка, я составлял юридическое обоснование сделки.
Линда открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но встретила откровенно издевательский взгляд золотистых глаз и умолкла. Никакого толку в этих вопросах, все равно она ничего не помнит о своей работе. Теперь вот узнала, что работает в банке, спасибо и на этом.
Как она там работает? Кем?
Стол был накрыт в истинно британском стиле. Тонкий фарфор чашек, расписанных традиционными английскими пейзажами, прекрасно гармонировал с тонкой льняной скатертью медового цвета. Линда улыбнулась и заметила, стараясь, чтобы голос звучал небрежно и вполне обыкновенно:
— Отличный вкус у твоего дизайнера. Дом прямо дышит патриархальным уютом.
— Звучит очень в стиле Линды Чериш. Хотя ты права, дизайнер постарался. Я-то предпочел бы поменьше чопорности.
В его голосе прозвучал вызов, а смотрел он при этом на губы Линды. Коннор Брендон явно имел в виду не только чайный сервиз. Легкая и на удивление приятная дрожь прокатилась по спине Линды.
А может, все дело в том, что ее разум сегодня проснулся не с той ноги? Память покинула, в невинных словах чудится тайный смысл… Линда полностью сосредоточилась на собственных руках — они тряслись и были холодны как лед.
Коннор внимательно наблюдал за ней, а затем неожиданно спросил:
— Я напугал тебя? Я имею в виду цепочку…
— Да… по крайней мере, неприятно удивил.
— Извини — не удержался. Спиши это на оскорбленное мужское самолюбие.
— Уже списала. Почему ты улыбаешься?
— Узнаю твою холодную категоричность. Послушай, Линда, давай забудем, прости за каламбур, об амнезии. Мы же уже большие, можем обойтись и без этого.
Ярость неожиданно вспыхнула у Линды в груди.
— Я не играю, не придуриваюсь, не вру и не прячусь!
Никакой реакции. Только ленивая усмешка.
— Трусиха. Почему ты не ешь?
Потому что у нее пропал аппетит, но она еще не совсем сумасшедшая. Надо подкрепиться. Силы будут нужны.
— Я ем. Все это очень аппетитно.
Она сама понимала, что выглядит как маленькая девочка, запоздало вспомнившая о хороших манерах, однако Коннор Брендон немедленно заставил ее забыть о них.