* * *
Все это было не с ним. Не могло с ним такое случиться — с боевым сержантом, беззаветно преданным Отчизне! Он словно сбоку наблюдал. Удар прикладом по загривку, и сознание захлопнулось, как книжка. Перестарался боец комендантской роты. Его куда-то везли, кузов подпрыгивал, он бился головой о торчащий болт. Очнулся в узкой клетушке на гарнизонной гауптвахте — в застенках бывшего районного отделения милиции. Очнулся на голых нарах, смотрел на зарешеченное оконце под потолком и не мог ничего вспомнить. Вспомнил — застонал, схватился за голову. «Сержант Зорин, вы обвиняетесь в покушении на жизнь ответственного армейского работника. Вам понятно обвинение? Ваше дело будет рассмотрено военным трибуналом». Он забылся тяжелым сном, а потом никак не мог вспомнить, сколько времени провел в этом сыром подвале. Кормили свекольной бульбой, в которой плавали мясные волокна. «Меню» — единое для всех. Сколько раз кормили — два, четыре? Это был какой-то страшный сон. «Зорин, на выход!» — и каменные рожи ефрейторов из комендантского взвода. Он вышел из камеры, заложив руки за спину, без ремня, без головного убора, хорошо хоть сапоги оставили…
Заседание военного трибунала 45-й стрелковой дивизии проходило в частично сохранившемся актовом зале районного дома культуры. Без всякой помпезности — стол, покрытый зеленым сукном, трое членов военного трибунала с равнодушными лицами — перед каждым стопка дел в новеньких картонных папках (дела рассматривали так быстро, что папки не успевали помяться). Напротив — подсудимый, за спиной двое надутых охранников. Дела решали поточным методом — без задержек и утомительных доследований. Полчаса на каждого обвиняемого. «Очередники» поджимали. У судей масса работы — военный трибунал при дивизии имеет право выносить приговоры всем военнослужащим вплоть до командира роты. В ушах звенело, и плохо доходило, что вообще происходит. «Военный трибунал рассматривает дело в составе трех постоянных членов — майора Рябинина, майора Долгопрудова и члена военного совета 45-й дивизии подполковника Проничева. Слушается дело сержанта Зорина Алексея Петровича, обвиняющегося в нанесении тяжелых увечий заместителю начальника оперативной части разведотдела дивизии майору Глахотному…»
И все по накатанной колее. Разъяснить обвиняемому сущность обвинений. Выяснить его отношение к совершенному преступлению. Выслушать показания подсудимого и его последнее слово. Посовещаться, написать приговор, объявить во всеуслышание…
— Зорин Алексей Петрович, по совокупности предъявленных вам обвинений, учитывая тяжесть содеянного и обстоятельства военного времени, вы лишаетесь воинского звания сержант, полученных наград и приговариваетесь к высшей мере социальной защиты — расстрелу. Приговор трибунала окончательный и кассационному обжалованию не подлежит. Приговор вступает в законную силу с момента его провозглашения и немедленно приводится в исполнение. Зорин Алексей Петрович, вам понятен смысл судебного постановления?