Потом появилась и официальная нота Черногории, но тут явно нашла коса на камень. Черногорский Николай Первый ответил, что все происходит в полном соответствии с морским правом, и предложил во избежание недоразумений в дальнейшем создать где-нибудь в Гааге международный суд. Причину такой твердости духа я знал совершенно точно — Гоша отчислял тому Николаю двадцать процентов со своих спекуляций на шумихе вокруг действий Пашиной эскадры — и уже первый взнос совсем чуть-чуть недотягивал до годового бюджета Черногории. В случае же войны с Англией цифру обещано было поднять до пятидесяти процентов! Ну и национальная гордость опять же, нотами вон на равных с Англией обмениваемся… Так что тут думать надо было скорее о том, как в случае чего удержать Черногорию от слишком активных действий.
Еще раз почитав все относящееся к данной теме, я отправил три короткие радиограммы — в Питер, Георгиевск и Николаев. И на следующий день в прямом смысле поддерживаемый матерью наш Николай сделал заявление — Россия не собирается отказываться от своих союзнических обязательств.
А в Николаеве сошло со стапеля и закачалось на волнах судно, которое все интересующиеся тут же узнали. Не узнать было невозможно — два узких поплавка и стальная коробка с сильно скошенной передней частью между ними! То есть это был явно систершип «Геры» и «Машки», только, в отличие от них, он родился уже военным. На поплавках стояли трехдюймовки, в перемычке хорошо было видно торпедные аппараты, а на крыше надстройки смотрела в небо катапульта. Взрыкивая тринклерами, корабль неспешно направился к морю.
По городу начали расползаться слухи — так вот, оказывается, что весь последний год делал завод — знаменитые крейсера-невидимки! Их тут якобы заложено сразу не то десять, не то двадцать штук…
На самом деле их там было заложено всего три. На скорую руку сваренный из отходов основного производства железный каркас, обшитый досками, и два одноцилиндровых тринклера с выработавших ресурс сварочных агрегатов — вот что представляли из себя эти посудины. Но внешне их было невозможно отличить от настоящих катамаранов, да и тринклера рычали не хуже своих в тридцать раз более мощных собратьев…
Первый корабль назывался «Яуза». Говорили, что со дня на день будут спущены на воду «Протва», «Клязьма», «Нара» и «Пахра». И что практически готов флагман этой эскадры, крейсер-катамаран «Вобля», вооруженный чем-то уж вовсе чудовищным. Действительно, на надстройке у него вместо катапульты торчали две черные трубы с серебристыми решетчатыми раструбами — правда, что это будет за оружие, я еще не придумал.