— Почему бы нам не заключить перемирие?
Первое, что почувствовала девушка, было огромное облегчение, но она тут же строго приказала себе не поддаваться и собраться с мыслями. Она вовсе не собирается падать к его ногам с изъявлениями благодарности. И она произнесла сухо:
— Чудесно. Но должна напомнить вам, что ее я первая начала эту войну.
И сразу же усомнилась, правильно ли было с ее стороны ответить так надменно, потому что Виктор круто свернул на обочину и выключил мотор.
Скрывая свою тревогу за занавесом длинных ресниц, Хэлен бросила на него вопросительный взгляд. Новая лекция о непозволительности дерзких ответов, о недостатке с ее стороны уважения и благодарности? Она нашла бы, что ответить на это, но внезапно почувствовала, что действительно очень устала воевать. Девушка смотрела на резкие черты его лица, почему-то казавшиеся сейчас не такими резкими, — наверное, из-за тени, падавшей от изогнутых ветвей пробкового дуба, росшего на обочине, и почувствовала, как непонятно почему на глаза ей наворачиваются слезы.
Она не только устала с ним воевать, отчетливо поняла Хэлен. Она страстно желала его дружбы, его уважения. И более того, она желала волшебного огня его любви… Девушка поспешно отвернулась, стараясь скрыть предательски выступившие слезы и задрожавшие тубы. Виктор быстро протянул руку, словно собираясь прикоснуться к ее плечу, и почти сразу же убрал ее назад, почему-то передумав. Но его голос мягко обвился вокруг Хэлен, в нем прозвучало нечто похожее на самоиронию и еще нечто непонятное, от чего по ее спине пробежала легкая дрожь.
— Согласен. Какой-то микроб постоянно заставляет нас бросаться друг на друга бессмысленно и совсем по-детски. Я предлагаю постараться не обращать на него внимания. Со своей стороны могу сказать, что меня раздражает двойственность вашей личности: с одной стороны — вызывающая чувственность опытной соблазнительницы, открытое желание завлекать, с другой — чопорность недотроги с пучком колючек. — Его жесткие губы насмешливо изогнулись. — Я не люблю вещей, которых не понимаю. Терпеть не могу чувствовать себя в невыгодном положении. Вы примете мои извинения?
Что могла Хэлен ответить на это? Только согласиться, ведь сейчас в его улыбке не было и следа всегдашней жесткости, только дружелюбие и открытость. Девушка молча кивнула, чувствуя себя слишком взволнованной, чтобы говорить. Виктор приковал ее глаза своими сверкающими и серебристыми, его взгляд становился все напряженнее, он увлекал, околдовывал ее, пытался передать ей что-то, от чего бедное сердце Хэлен бешено билось в груди, не давая вздохнуть.