Ее нежные губы раскрылись, тело непроизвольно качнулось по направлению к нему, и она увидела, как в глубине его глаз на мгновение вспыхнуло пламя. Но тут же губы его сжались, и Виктор отвернулся.
— И еще, — добавил он холодно, включая двигатель и выезжая на пустое шоссе. — Тот микроб — какой бы он ни был, — заставляющий нас набрасываться друг на друга, в то же самое время тянет нас в постель. Не удивительно ли? — Виктор быстро взглянул на нее, приподняв одну бровь, приглашая ее высказать свое мнение и согласиться, что удивительнее быть не может; потом добавил равнодушным голосом, словно предмет обсуждения вовсе не являлся чем-то важным: — Мне это совсем ни к чему. Что касается вас, то, надеюсь, вы тоже к этому не стремитесь. Итак, мы просто не будем обращать на это внимания, и все окончится само собой. А мы в оставшееся время вашего пребывания здесь станем вести себя вежливо по отношению друг к другу, как и подобает взрослым людям. Вы согласны?
Хэлен даже не дала себе труда кивнуть в знак согласия. Она невидящими глазами смотрела вперед, на шоссе, ведущее в город. Виктор признал, что между ними существует физическое влечение, неослабевающее и неотступное. Он хочет попытаться игнорировать его, как пыталась она. Но оно никуда не исчезнет, Хэлен знала это по горькому опыту. Оно присутствует каждое мгновение, настоятельное, неодолимое и безжалостное, отметающее здравый смысл, заглушающее голос рассудка.
Как долго смогут они противиться ему?
Как долго они захотят противиться?
— Сейчас самое время принять душ, как вы считаете? А потом неплохо выпить чего-нибудь прохладительного, — произнес Виктор, не отводя глаз от тащившейся впереди запряженной ослом тележки, которую большой автомобиль не мог объехать на узкой извилистой дороге, ведущей к вилле.
— Звучит соблазнительно, — ровным голосом согласилась Хэлен, завидуя его терпению. Она ожидала, что он станет чертыхаться по поводу досадной помехи, нетерпеливо барабанить пальцами по рулю. Но после их откровенного утреннего разговора по дороге на фабрику Уэстон держал себя абсолютно спокойно. Когда они вместе просматривали документы, он, казалось, был искренне доволен ее деловыми качествами, словно листки, которые она испещрила цифрами, несли в себе особый код, общий язык, позволявший им найти единственно возможный для них стиль общения. Словно после того как он открыто признал, что испытывает к ней влечение, проблема просто перестала существовать.
Но для девушки все было по-другому. Пытаясь вести себя так, словно этот непонятный микроб, этот раздражитель мог быть оставлен ею без внимания так же легко, как и Виктором, Хэлен чувствовала себя до предела обессиленной и вялой, как сорванный позавчера салат. Но как могла она бороться, если чувство, которое было гораздо сильнее, преследовало ее неотступно, заполняло мысли, вторгалось в мечты, заставляло тело томиться и тосковать по близости с ним? И сила этого ощущения пугала ее.