— А может, они не исчезли. Может, они у тех...
— Это вряд ли. Иначе не было бы второго эпизода. И третьего эпизода. Иначе они давно бы от нас отстали. У них нет дискет. Точно так же, как у нас нет. И в милиции нет. Их нигде нет! Разве только... Разве только они есть у него! И скорее всего у него!
Вопрос только — специально есть? Или случайно есть? Знал он, что искать? Или заполучил это, сам того не желая? Если судить по его выучке и умению управляться с оружием — не случайно. И значит, существует какая-то третья сила, о которой мы ничего не знаем. Или... Или он действует в одиночку. На свой страх и риск. Как тот удачливый пират.
В любом случае все пути ведут к нему. Он единственный уцелевший после первого боя свидетель, который знает, что там происходило. Он убийца твоих трех бойцов. И убийца чужих двух бойцов. И наконец, он — наиболее вероятный владелец дискет.
Если мы найдем его, мы ответим на все вопросы. И найдем то, что ищем. Нам нужен он — Иванов Иван Иванович. Который ключ ко всем замкам. Только он. Один только он...
Уже много часов подряд майор Проскурин отсматривал выписки из медицинских карт пациентов, которые получили огнестрельные ранения в область спины и правого предплечья. Их в последние пятнадцать лет было на удивление много. Из чего следовал вывод, что либо армией, милицией и спецчастями велись полномасштабные боевые действия, либо царил полный бардак. В том числе бардак в обращении с огнестрельным оружием. Которое стреляло не столько в чужих, сколько в своих.
Приложенные к медицинским картам ксерокопии фотографий майор сличал с фотографией трупа. И, не находя сходства, откладывал.
И еще откладывал.
И еще.
И еще...
Очень много откладывал. В делах, где ксерокопии фотографий были смазаны до такой степени, что лицо опознать было невозможно, майор проводил сверку по расположению и форме ранений и шрамов от них на теле. Дела, где раны и шрамы были похожи, откладывал.
Штук пять отложил. А потом смешал со всеми прочими. Потому что нашел то, что искал. Труп нашел. Который на присланной фотографии был еще живой. И гораздо более симпатичный.
Нашел-таки!
Лукин Александр Александрович. Сорок девятого года рождения. Получил огнестрельное проникающее ранение. В Афганистане получил. Судя по срокам, почти перед самым выводом войск. Лечился. Поправлялся после ранения в санатории Министерства обороны.
Что там еще? Гепатиты, переломы, пищевые отравления... Обычный для военных действий в южных регионах набор. А дальше что? Дальше ничего. Дальше карточка обрывается. Ну да ничего. Была бы фамилия, а человек отыщется. Теперь непременно отыщется.