— А зря мы не поставили чучела,— пожалел Брагин.—Завтра они лучшие места захватят,—кивнул он в сторону ночных пришельцев. На дальнем конце гривы горел огонь «летучей мыши», но костра не было.
— Это, кажется, нездешние,— усомнился я,— иначе бы они дров захватили... Хотя...
Дрова — это больше для экзотики, чем для практического применения. Может быть, и приятно попробовать один раз уху «с дымком» и пригоревшую кашу, но есть это неделю — не ахти какое удовольствие. Готовить пищу на примусе удобнее: не коптится посуда, не налетает пепел; костер же служил нам для света и тепла, когда после ужина начинались бесконечные разговоры, потому что так уж повелось—какие могут быть охотничьи рассказы без костра?
В нашей компании повелось и другое; поварил всегда я. Не потому, что мне нравилось это занятие, а из соображений здравого смысла: дожив до зрелых лет, мои компаньоны так и не научились варить даже простейший суп. Стоило доверить им это дело, как самые добротные продукты превращались черт знает во что.
Вместо супа могла получиться каша, клейстер, замазка — все что угодно. Единственное, что я им позволял,— это приготовление чая. Здесь они уже были бессильны что-либо натворить. К слову сказать, они ценили мои кулинарные усилия и выполняли за меня всю остальную работу.
Через час ужин был готов. Димка доставал миски, а Сергей резал хлеб, когда за палаткой зашумела трава и раздалось невнятное бормотание. Мы оглянулись—перед нами стоял продавец сетей, он же сторож рыболовной базы, он же Налим. В руках у него покачивалось эмалированное ведро.
— Ле-ешак, в яму занес,— произнес он и пошатнулся. В прохладном и чистом воздухе я уловил запах водки, сторож был пьян.
— А мы тута по суседству разместились, вот и пришел... Дело, стало быть, появилось...— Он подошел к костру и скорее упал, чем опустился на землю.
— Так это вы ночью приехали?— спросил Брагин.
— Ага... Мы самые,— тяжело кивнул он.— Малость подзадержались. А чтой-то я вас здеся никогда не видывал?— Сторож посмотрел на меня, потом на Моргунова.— Вот его знаю,— ткнул он в сторону Брагина,— вас не припомню.
— Издалека мы,— холодно произнес Димка.— Какое у тебя к нам дело вдруг появилось?
Налим потрогал засаленный картуз, ощерился длинными прокуренными зубами и сказал:
— Так горяченького нам надобно похлебать... Небось поделитесь хлебовом с рыбным начальством. Люди большие—надо уважительно.—Его передернула икота, он сплюнул.— Они к вам по-хорошему, так что отблагодарите...
До сих пор не понимаю, почему я тогда подвинул ему котелок. Может быть, необычность просьбы поразила и побудила меня к тому, а может быть, желание поскорее избавиться от этого человека. Я подал ему разливную ложку и сказал: