И тогда я принял решение. Оно сидело в моем сознании давно, но только теперь приняло окончательную форму. Азимут я знаю, карта местности сидит в памяти. Топлива хватит. Остановить меня нечем. Чего ждать? Вернусь с удачей – пусть судят победителя, если решатся, а не вернусь – с покойника, тем паче электронного, и взятки гладки. Хотя моему биологическому двойнику все-таки достанется на орехи…
Ничего. Потерпит.
– Лево двадцать, – услышал я голос руководителя программы. – Высота двести пятьдесят. Поворот влево, я сказал, а не вправо…
Подумать только – «он сказал»!
А я уже разгонялся, задрав морду «паука» к звездам, чтобы сэкономить топливо за счет баллистической траектории.
– Немедленно вернись на курс! – слышал я крики по радио. – Слышишь меня? Что происходит? Проблемы?
Я удостоил его ответом:
– Никаких проблем. Прием.
С полминуты я слышал лишь перемежаемые тяжелым дыханием хриплые и не очень-то связные выкрики: немедленно вернуться, запрещаю, будешь наказан, ну и все такое прочее. Этот тип только сейчас понял, что у меня на уме. Мне даже стало жаль его – так, чуть-чуть.
– Слетаю и вернусь, ясно? – снизошел я до объяснений. – У меня там одно маленькое дельце.
Больше я с ним не разговаривал. И в точно рассчитанный момент приказав двигателю остановиться, понесся по гигантской дуге с видимой с Земли стороны Луны на невидимую.
– Но вы подрядились…
– Доставить вас в Доусон! – перебил Малыш. – Вот мы и тащим вас в Доусон, разве не так?
И он наглядно подтвердил свои слова, обрушив палатку на головы хозяев.
Джек Лондон
Сидя под куполом «Аристотеля», я смотрел на этого лысоватого человечка с нездоровым цветом лица, на его выпученные глаза, на отпавшую и чуть вздрагивающую нижнюю челюсть, и внутренне потешался. Мне-то давно стало понятно, чего хочется Слепку. Мысленно я ставил десять к одному на то, что он так и поступит. Лишь два обстоятельства могли остановить его: техническая неисправность «паука» и недостаточная, им самим признанная, адаптация к нему.
Не случилось ни того, ни другого. «Паук» оказался надежной машиной и сразу проявил себя во всей красе, что с новыми механизмами случается крайне редко, но все-таки иногда происходит, а судя по действиям моего Слепка, у него не возникло больших проблем с управлением.
Последний штришок – это как руководитель программы общался с моим электронным двойником. Дремучие все-таки инстинкты сидят почти в любом человеческом существе: если собеседник не антропоморфен и вообще не жив в биологическом смысле, значит, можно не относиться к нему как к равному. Покрикивать. Лаять команды. Обходиться без «спасибо», «пожалуйста», «прошу вас» и прочих вежливостей, принятых среди людей, даже если они в данный момент на вахте.