Не привалило. Учебный год уже подходил к концу, когда Фрол взорвался. Но не буйной вспышкой на ровном месте, а миной, подведенной под стан врага по всей саперной науке.
В течение двух ночей он сочинил пьесу – уже третью, считая те две, что были им написаны в прошлой жизни. Но в этот раз он нарочито черпал вдохновение из Баркова, Нартова, Олсуфьева и прочих молодых шалопаев восемнадцатого столетия, выпускавших рукописные сборники за неимением издателей, готовых рискнуть напечатать этот срам. А также из их последователей трех следующих веков. Действие развивалось в некоем Училище глубинно-подпочвенных вооруженных сил. Фамилии сержантов, преподавателей и кое-кого из курсантов Фрол изменил, но так, чтобы никого не ввести в заблуждение. Вышло зло, похабно и смешно до икоты. Размноженные неизвестно кем листки назавтра читало все училище, оглашая стены жизнерадостным непарнокопытным ржанием. Гы-гы-гы! Кто автор? Автора!!! Начальство тоже занимал этот вопрос. И оно, начальство, несомненно, нашло бы автора, если бы Фрол не упредил.
Он попросил у сержанта разрешения обратиться к начальнику курса по личному вопросу и получил разрешение.
Начальнику курса он подал рапорт с просьбой о переводе на учебу в университет.
– Какой еще перевод? – удивился начальник курса, неплохой, в сущности, мужик. – Чего это вдруг? Не практикуем. Отчислить по собственному желанию – это мы можем, это пожалуйста.
Тогда Фрол попросил разрешения обратиться к заместителю начальника училища по личному составу. Начальник курса фыркнул и разрешил. Фрол записался на прием.
Он честно отсидел в приемной два часа, чтобы изложить все ту же просьбу и получить все тот же отказ.
– Товарищ генерал-майор! Прошу дать письменный отказ.
– Сколько угодно, – точно так же, как начальник курса, фыркнул генерал майор. – Давайте сюда рапорт.
Фрол протянул ему бумагу. Заместитель занес над ней авторучку, затем вчитался, побагровел…
– Виноват, – торопливо сказал Фрол. – Это не рапорт. Это не та бумага. Я перепутал, вот она – та…
Генерал-майор отстранил его руку. Он читал напечатанный на листке текст, пока не прочитал его весь. К середине чтения его лицо и шея напоминали колером панцирь хорошо сваренного рака, к концу – старый, потемневший от времени кирпич.
По завершении ознакомления с текстом он судорожно сглотнул, устремил на Фрола глаза, подобные пушечным жерлам в амбразурах дотов, и спросил вразбивку:
– Что… это?..
Это была сцена из Фроловой пьесы, сцена, не попавшая в растиражированный вариант и напечатанная в одном экземпляре. В ней, и только в ней, был выведен некий генерал-майор, заместитель начальника школы подземных воинов.