— Ох, страсти какие! Помоги, Господи, рабам твоим грешным!
«Нет, это навряд ли, — подумалось Аделии. — Осмотрительного и осторожного Симона никто бы не соблазнил конфеткой, как ребенка. Скорее всего он принял опрометчивое решение вернуться домой берегом, оступился в темноте и упал в воду. Бесхитростный несчастный случай».
— Гилта, ты не заметила, кто ушел с пира одновременно с Симоном? — спросил Пико.
Разумеется, служанка не помнила.
За разговором они дошли до крепости. Во дворе на сей раз не было ни единого еврея. Зато по нему сновали разодетой саранчой многочисленные чиновники.
Сборщик податей пояснил недоумевающим спутникам:
— Канцелярская банда из столицы. Скоро начнется выездная сессия королевского суда. Чиновники будут несколько дней готовить дела к разбору… Сюда, пожалуйста. Они положили тело в церкви.
Однако в храме покойника не оказалось. Там был только священник, отец Алкуин, который ходил с кадилом по всем углам и заново освящал дом Божий.
— Ах, сэр Роули, — сказал он, — такая досада! Утопленник оказался жидом! В полной уверенности, что он христианин, мы приняли его в храм, а как раздели… — тут он понизил голос, чтобы женщины не слышали, и закончил: — увидели доказательство противного. Мертвец обрезанный. Вот незадача!
— И как вы поступили с телом?
— Разумеется, мы не могли оставить его в церкви. Я велел унести покойника прочь. Да и в нашей земле хоронить евреев запрещено. Сколько бы жиды ни сетовали, а закон есть закон. Только епископ может сделать исключение. Однако я позвал в крепость настоятеля Жоффре, чтоб тот утихомирил иудеев. Благо, он умеет ласково говорить с ними.
Тут священник увидел в дверях храма Мансура, который задержался на дворе, и сердито закрестился:
— Вы что, хотите испоганить храм Божий и другим язычником?! Гоните его вон отсюда!
Сэр Роули заметил отчаяние на лице Аделии, схватил маленького и плюгавенького священника, приподнял в воздухе и прорычал:
— Куда по твоему приказу уволокли тело Симона?
— Не ведаю. Отпусти, изверг проклятый!
Оказавшись на земле, отец Алкуин злобно прошипел:
— Не знаю и знать не желаю!
И он пошел кадить дальше.
Выйдя из церкви, Аделия сказала:
— Это срам, что они так неуважительно поступили с покойным. Пико, ради всего святого, позаботьтесь о достойном погребении!
Сэр Роули в душе был несколько шокирован. Он считал себя человеком умеренным и таковым при случае представлялся, но Симон, как ни крути, был набожным евреем. Терпимость Аделии, вкупе с отсутствием должного благочестия, весьма удручала Пико. Однако ее саму страшила мысль, что от тела Симона избавятся каким-нибудь неподобающим образом, без совершения положенных иудейской вере обрядов.