Упрямство Аделии выводило сэра Роули из себя. Торопливо шагая вперед и подгоняя других, он говорил:
— Мы имеем дело с диким псом. Если он чует угрозу, то бросается на горло не задумываясь. Симон стал опасным для зверя.
— Безобидный был человек, — вздохнула Гилта. — И росточка такого скромного. И кого мог горемычный так напугать, чтоб его порешили?
Аделии по-прежнему не верилось в насильственную смерть Симона. Они явились в Англию, чтобы помочь жителям не ахти какого великого города выбраться из головоломной ситуации. Казалось, сама непричастность их троицы к здешней жизни есть прочнейший залог безопасности. Ужели занятые сыском чужеземцы ненароком оказались в самой гуще кошмара?
Аделия даже остановилась от новой мысли.
— Вы полагаете, все мы в опасности? — спросила она сэра Роули.
Тому рассмеяться не позволила только мрачность ситуации.
— Боже, наконец-то дошло! — воскликнул он. — Я ведь предупреждал! А вы обижались и в ус не дули! Ладно, я искренне рад, что вы прозрели. Неужели всерьез считали себя неприкосновенными?
Они снова зашагали вперед.
— Гилта, ты видела, как Симон выходил из особняка сэра Джоселина? — спросила Аделия, перейдя на деловитый тон.
— Нет. Но перед этим он заглянул в кухню, сказал, что я лучшая повариха на свете, и попрощался. Ах, — закончила Гилта с неожиданным всхлипом, — какой уважительный джентльмен был!
— Это произошло до начала танцев?
Экономка вздохнула. Могла ли она запомнить во вчерашней запарке!
— Нет, врать не буду, — сказала она. — Может, до танцев прощался. Может, и позже. Помню только, господин Симон посетовал, что ему до сна еще надо кой над чем покорпеть. И поэтому он уходит так рано.
— «Кой над чем покорпеть», — задумчиво повторила Аделия.
— Да, подлинные его слова.
— Без сомнения, Симон собирался и дальше штудировать долговые расписки…
Как обычно, в это время дня на мосту было многолюдно — компании пришлось проталкиваться сквозь пеструю толпу, в которой различались королевские чиновники с массивной цепью на шее. «И откуда их столько набежало?» — мелькнуло в сознании Аделии.
Однако сейчас ее занимали другие мысли.
Как только дорога освободилась, из нее опять посыпались вопросы:
— А Симон упоминал, куда он направляется? Прямо домой? На лодке?
— Чтоб он пешком пошел — да ни в жизнь! Темнота была — хоть глаза выколи.
Подобно большинству кембриджцев, Гилта признавала только лодку в качестве достойного средства передвижения по городу.
— Наверное, кто-то тоже возвращался с пира домой и прихватил Симона.
— И может, именно этот кто-то… — сказал сэр Роули.