Очнувшись в очередной раз, сэр Роули инстинктивно зашарил внизу своего живота. Ах ты, Господи, до чего же примитивные существа эти мужчины!
— На месте, на месте, — успокоила врачевательница.
Опять последовал вздох облегчения. А затем вопросительный стон.
— Да, будет работать, — сказала Аделия. Даже на пороге смерти мужчины озабочены своей потенцией.
Глаза больного открылись.
— Вы по-прежнему здесь? — спросил он слабым голосом. Но глаза смотрели непривычно ясно.
— Да.
— И как давно?
— Четыре дня и пять ночей…
Аделия покосилась на солнечный свет, который проникал через бойницы башни. Часов семь. Начинался пятый день ее бдения.
— Так долго? Проклятие! — Пико попробовал приподняться. — Где мы находимся?
— В верхней комнате крепостной башни.
После операции, выполненной на столе шерифской кухни, могучий Мансур в одиночку поднял пациента наверх башни, в которой жили евреи. Тут их никто не беспокоил, и Аделия могла без помех вести борьбу за жизнь пациента. Кроме Мансура и Гилты лекарке помогали еврейские женщины. Они были тронуты тем, что сэр Роули пострадал, защищая от поругания могилу их соплеменника.
Страшилу в комнату не допускали. Он и после купания быстро обретал свой едкий запах. К тому же Аделия всерьез обиделась на пса — «Тоже мне защитник!» Когда набежала толпа идиотов во главе с Роже Эктонским, Страшилу как ветром сдуло. В самый важный момент он преспокойно дезертировал.
У сэра Роули возник новый вопрос.
— Убил я эту сволочь?
— Роже Эктонского? Нет. Вы его полоснули пару раз, но эта собака быстро залижет раны. Сейчас юродивый заперт в донжоне. Мясника Куинси и лавочника Колина вы отправили к праотцам. А продавец папских индульгенций не скоро оправится после знакомства с вашим кинжалом. Но Роже, увы, легко отделался.
— Черт! — Даже короткий разговор утомил Пико. Он закрыл глаза и умолк. На этот раз не обморок, а сон. Появлялась надежда на выздоровление.
Аделия зачарованно смотрела на мужчину. За время болезни он сильно похудел — и это пошло на пользу его фигуре. Но встанет на ноги — опять нагуляет бока… Вояка, обжора, бабник — и что она в нем нашла?!
Для Гилты чувства хозяйки к сэру Роули не были тайной. Она давно раскусила иноземку.
Когда сэру Роули было совсем худо и Аделия отказывалась хоть на минуту отойти от него, экономка ворчала:
— Шли бы отдохнуть! Я с ним побуду. Или Мансур. Любовь любовью, но если вы сами захвораете, кто его лечить будет?
— О какой любви ты говоришь? — возмущенно огрызалась Аделия. — Пико мой пациент. И я отвечаю за его жизнь… — Но потом чувства брали верх, и Аделия начинала причитать: — Ах, Гилта, что же мне делать? За что такая напасть? Ведь мы такие разные! Сэр Роули не тот человек, с которым я могу связать свою судьбу…