— Ладно, уговорили, на денек отложу разгадку дела! — шутливо согласился Симон. — Смотрите, сколько у нас всего накопилось. Мы сошлись на том, что убийца далеко не юноша. Три ночи назад он шатался на Вандлбери, перенося трупы. Далее, надо проверить, что подозреваемые делали в дни похищений. Убийца был по уши в долгах у Хаима. Соответственно нужно искать самого истового крикуна во время народных беспорядков — того, кто вел толпу на убийство и поджог. Известно также, что у него был или есть запас определенного сукна. Друзья мои! — вскричал Симон напоследок, быстро опрокинув в себя остатки пива. — Зная столько о преступнике, смешно не найти его! Мы разве что размер обуви не выяснили!
— И такую мелочь, как имя, — сурово осадила напарника Аделия.
В душе она была согласна с Симоном. Что-то уже вырисовывалось. К списку фактов Аделия бы прибавила только обаяние. Преступник обладает неким шармом, а может, и юмором, чтобы очаровывать детей, которые все менее и менее склонны доверять чужим. После смерти Петра мальчики и девочки наверняка стали осторожнее. А уж после третьей пропажи даже самые легкомысленные родители, несомненно, прочитали отпрыскам строжайшую лекцию про то, как опасны «посторонние дяди». Но к этому моменту и сами детишки должны были проникнуться страхом и недоверием.
Аделия вспомнила сборщика податей. Приятной внешности, солидный, обходительный. Если не думать о том, что его профессия — выжимать из людей иногда последнее, вполне симпатичный человек. Неспроста же она невольно исключала его из круга поиска убийцы! Теперь по тем же причинам он может стать главным подозреваемым.
Гилта, недовольная тем, что хозяева, похоже, опять намерены засидеться за столом до полуночи, вошла в комнату и начала демонстративно собирать посуду. Аделия не возражала, а Симон и Мансур решительно вцепились в свои тарелки.
— В кухне вас дожидается дядя Матильды Гладкой, продавец сладостей, — сердито буркнула Гилта. — Я подумала, он вам сгодится, чтобы разобраться со штуковиной, которую показывала госпожа. Велеть ему зайти?
— Да, спасибо, — сказала Аделия, — веди его сюда. Я мигом сбегаю за конфеткой.
Поднимаясь в свою комнату по лестнице, салернка не могла не возмущаться хамским поведением Гилты. В Салерно служанка, которая распускает язык, дерзит и ерепенится, была бы тут же выгнана из дома. В особняке приемных родителей Аделии вышколенные слуги знали свое место: спросят — отвечают, а так почтительно помалкивают.
С другой стороны, что лучше? Безучастное уважение или неуважительное участие? Ведь Гилта по своей инициативе пригласила торговца сладостями!