— Пожалуйста… — Ее голос походил на тихое всхлипывание, хотя теперь Габи сама не могла бы сказать, о чем просила — то ли о том, чтобы он отпустил ее, то ли, наоборот, чтобы полностью поглотил.
Но гость отпустил ее так, же неожиданно, как и схватил, с каким-то презрительным пренебрежением разомкнув руки. Когда ошеломленная Габи открыла глаза, она отпрянула и наверняка бы упала, если бы не схватилась за край стола. Ее дыхание было бурным и прерывистым. Отбросив упавшие на глаза волосы, она увидела белозубую улыбку мужчины.
— Как видите, сеньорита Холм, ваша неопытность в отношении физической близости с латиноамериканцами легко устранима.
— Свинья! — задохнулась от возмущения Габи. Ее ярость еще более усилилась, когда она поняла, что поцелуй, от которого земля заколебалась под ее ногами, оставил равнодушным ее гостя. — Держите при себе свои отвратительные руки!
— Отвратительные? — Он вопросительно поднял бровь. — Но, дорогая моя, ваше тело, которое все еще тянется ко мне, говорит об обратном…
Его невозмутимый взгляд скользнул по ее груди, и Габи непроизвольно уставилась туда же.
Сквозь тонкий шелк предательски проступали набухшие соски, явственно свидетельствуя о чувствах, пробудившихся в ней. Габи прикрыла их руками, словно пытаясь защититься от чего-то опасного и страшного.
— Если вы посмеете еще, хоть пальцем дотронуться до меня… — Она задохнулась и попыталась успокоиться.
— То?.. — с предельной вежливостью поинтересовался мужчина.
— То первое, что я завтра сделаю, — позвоню в посольство и подам официальную жалобу на поведение их… их посыльного.
На мгновение губы мужчины сомкнулись в тонкую линию, но тут, же железное самообладание взяло верх.
— Это, сеньорита, ваше право. Жаль только, что я в это время уже буду вне досягаемости любого нагоняя от посольства.
— О да. Я забыла. Ведь завтра вы благополучно возвращаетесь в Венесуэлу. Это означает, что мне, по крайней мере, хоть в чем-то везет, и я больше вас никогда не увижу.
— Никогда — это очень долго, керида, дорогая моя, — вкрадчиво возразил он. — Но у меня действительно есть билет до Каракаса на сегодняшнее утро.
— Надеюсь, что это будет приятное путешествие, не так ли? — с притворной любезностью проговорила Габи.
— Надеюсь! — Он на мгновение замолк. — Для нас обоих.
— Обоих? — Габи недоуменно посмотрела на мужчину. — Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Только то, что вы слышали, — не спуская с нее твердых, стальных глаз, мужчина достал из кармана пиджака портмоне из свиной кожи, открыл его, извлек сложенный лист бумаги и протянул его Габи.