— Федор Михайлович!
— А! Мой неприкаянный друг-одноклассник! Чертовски приятный вечерок! Да-да, зубик уже почти не болит, и благодаря целебным китайским мазям почти спала опухоль… о! Добрый вечер. Разрешите представиться: Фэйцзя Сумэйцзин, китаевед. Ученый.
— Гу Пинь, продаю чай. очень приятно, очень. По-русски ваше имя Федор? Правильно?
— О, вы прекрасно говорите по-русски!
— А вы — по-китайски!
— Федя… — Громов переместился за широкий стол для дегустации чая. — Феденька, тебе какого именно чая напузырить?
Чижиков про себя усмехнулся: уж больно забавен был огромный Дюша, называющий Сумкина Феденькой.
— Садитесь, пожалуйста, садитесь! — Гу Пинь убрал с прохода пару коробок и пододвинул табуретки. — Выпьем чая. Семилетний пуэр будет в самый раз, Андэли. Громов кивнул и стал рыться в бумажных пакетах. Достал из одного блин прессованного чая и отломил изрядный кусок.
— Ну-те… — Сумкин огляделся. — Уважаемый Гу, тут можно курить? А то у меня серьезная травма лица, нужно снимать боль никотином…
— Разумеется! — Гу Пинь поставил перед великим китаеведом пепельницу. — Вы знаете, Фэйцзя, я поражен: за короткий срок я встретил уже двух русских, говорящих на моем языке чуть ли не лучше, чем я сам. Где вы учились?
— В ленинградском университете, — отвечал Сумкин, принимая из рук Громова небольшую чашечку. — Старая школа. Палочная муштра. он яростно оторвал у сигареты фильтр.
— К делу, друзья! — Чижиков утвердил на столешнице локти. — У меня созрел план… Федор Михайлович, я тебе потом все расскажу в мельчайших подробностях…
— В самых мельчайших! — ткнул в Котю пальцем Сумкин. — В самых!
— Да, только сейчас слушай и не перебивай, ладно?.. хорошо. — Котя прочистил горло. — Итак, у меня есть план. И для того чтобы он был успешно осуществлен, мне нужна помощь каждого из вас. При этом я заранее приношу вам извинения, что сейчас не могу открыть больше, чем необходимо, и прошу вас всех поверить мне на слово: так надо. если кто-то из вас — в том числе вы, уважаемый Гу, — не согласен с этим условием, пусть скажет.
Воцарилось молчание.
— Да ладно, брат, — буркнул Громов. — За кого ты нас принимаешь? Даже обидно.
— Что за фигня! — желчно выкрикнул Сумкин. — В иных обстоятельствах я вызвал бы тебя на смертельную дуэль на мясорубках, но сейчас… — он махнул в сторону Чижикова сигаретой.
— Я не возражаю, — коротко поклонился Чижикову Гу Пинь.
— Спасибо, — голос Коти дрогнул: единодушие собравшихся, даже Гу Пиня, который видел Чижикова второй раз в жизни, тронуло его почти до слез. — Тогда… Дюша, я буду говорить по-китайски, но постараюсь попроще, ладно? Нужно будет сделать следующее…