— Да что там обсуждать, пошли на ГТО, — Женька махнул рукой. — Погорячился я, конечно. Уж очень он о себе воображает.
— Ну, а я тут при чем? — спросил Антон.
— Да не буду я больше, чего тут обсуждать. Кирилл и Сергей, марш за мной на озеро! — И отправился тренировать своих подопечных. Антон и Валька начали работать со штангой. Валька помахал руками, взяв в каждую по пятикилограммовому блину, и на этом кончил тренировку.
— Это все?
— Хм, тебе хорошо, а я дежурный, за молоком надо идти, обед варить, то, се. В общем, некогда.
— Смотри, брат…
Валентин вернулся с фермы через сорок минут, поставил на огонь воду и улегся на траву.
— Валька, а штанга?
— Видишь, как тебе сказать, понимаешь, ну, в общем, я себя что-то как-то не так чувствую…
Спать охота?
— Ну, спать и вообще…
— Ну, что с тобой сделаешь — не можешь, не тренируйся. Только вопрос о тебе придется ставить на общем собрании, без всяких…
— Хм, видишь, жизнь — такая штука, да… — сказал Ярыгин уже сквозь дремоту.
Антон только покачал головой. К этому времени он уже кончил тренировку. Кровь бешеными толчками билась в виски, спина, руки и ноги задеревенели, ладони горели. Он установил дыхание и легонько побежал, чтобы успокоить сердце.
Добежав до берега, Антон прыгнул в воду и поплыл на середину озера, забирая воду широкими гребками; там он лег на спину, закрыл глаза и забылся — задремал, укачиваемый легкой зыбью. Но какая-то мысль тревожила его, не давая отдохнуть. С Глебом связано? Нет. С Валькой? Нет, не то. С Женькой? Нет… Хотя — да! Где же пловцы? Он поплыл к берегу, у которого они тренировались, — там никого не было. Тогда, набрав воздуху в легкие, Антон закричал:
— Э-ге-ге! Пловцы! Водяные люди! Кирилл, Сергей, Женя, где вы? Эге-ге-ге!
Ответ пришел с двух разных сторон. Из лесу ему крикнул Сергей: «Плыви сюда!» — а издалека, от дальнего острова, по воде донеслось что-то вроде слабого рычания — Антон узнал Женькин голос. Антон вышел на берег и мокрый пошел лесом по-над водой на голоса Кирилла и Сергея. Парни лежали на залитой солнцем поляне совершенно нагие, загорали. Выстиранные майки и трусы сохли на кустах.
— Слушай, Антон, — обратился к нему Сергей, — рассуди: у нас языковедческий спор. Я говорю: «Намажь майку мылом», — а Кирилл меня высмеивает: мыло чистое, им-де нельзя намазать майку. А я говорю: здесь корень «мазь», и действие «наказать» идет от основного значения слова, а не от вторичного, когда намазать — значит выпачкать. Как ты полагаешь?
— Я полагаю, что вы должны сейчас заниматься плаванием, а не лингвистикой, вот как я полагаю! А где Женька?