Я подавленно кивнула, и мы начали пробираться сквозь толпу. Я поплелась за Барнабасом и нашла наконец местечко поукромнее рядом со «скорой». Сердце снова остановилось. Наконец-то. Барнабас над этим потешался, а я еще больше смущалась. И дышала вдобавок, в чем, в общем-то, не было необходимости. Я слушала, как Сьюзан говорит с группкой девчонок и начальником лагеря. Странное чувство — хотелось быть ближе, но так, чтобы самой не участвовать в происходящем.
Все ахали над рассказом Сьюзан, а я радовалась, что в нем нет ни слова о поединке на мечах или о том, как девушка в цветастом топе исчезла в волнах. Ночью, во сне, все будет совсем по-другому. Я слишком часто ловила папин испуганный взгляд и гадала, помнит ли он о морге. Пока я воровала амулет у своего убийцы, папе позвонили и сказали, что я умерла. И когда я увидела, как он сидит у меня в комнате и разглядывает мои вещи, не зная, что я жива, у меня чуть сердце не разорвалось. А как он обрадовался, когда увидел, что я снова дышу! Меня никто никогда так крепко не обнимал. И хотя его воспоминания изменили… иногда мне кажется, что он все-таки помнит.
Барнабас уселся на красный столик для пикника под соснами. Перед жнецом висел в воздухе туманный светящийся шар размером с софтбольный мяч. Похоже на дефекты, которые иногда видны на фотографиях. Некоторые принимают их за призраки, но вдруг это ангелы-хранители, но видно их только на пленке и при определенном освещении?
— А потом он свалился в воду, — Сьюзан заговорила медленнее, что-то не складывалось у нее в памяти, и я отвернулась — как бы она не узнала меня и не попросила подсказать.
Она сказала, что работает в газете — может, из-за желания стать журналистом выбор и пал на нее. Может, позднее ей суждено совершить нечто противоречащее великому плану темных жнецов. В этом-то все дело. Потому и меня убили. Не знаю, что такого великого я должна была совершить и чего уже никогда не совершу — я ведь умерла.
Скрестив руки, я прислонилась к шершавому стволу сосны. Никогда не пожалею о том, что спасла Сьюзан жизнь.
Барнабас поднялся и начал прокладывать дорогу сквозь толпу, шар света следовал за ним. Подружки Сьюзан заметили жнеца и, хихикая, примолкли. Тот с беззаботным видом улыбнулся и пожал Сьюзан руку. И словно по сигналу, туманный свет переместился к ней. Теперь у нее есть ангел-хранитель; она в безопасности. Теперь мне не так тревожно.
— Спасибо, что все время с ним разговаривала, — сказал Барнабас и привычным движением откинул с лица мокрые волосы. В задних рядах кто-то вздохнул. — Тебе стоит поехать с ним в больницу. Если у него сотрясение мозга, он не сможет уснуть ночью.