По крайней мере, у нее хватило ума не спросить, что он имеет в виду. Но ей и не надо было спрашивать. Она уже догадалась. Когда он, по-прежнему не шевелясь, смотрел на нее, она почувствовала, как напряглось у нее все тело. И когда он наклонился, она словно растворилась во внезапной яркой вспышке возбуждения.
Одной рукой он нежно обнял ее за талию, отчего у Камиллы перехватило дыхание, а другой провел по волосам, мягко соскользнув с затылка на шею.
Она еще могла оттолкнуть его. Времени было больше чем достаточно. Но вместо этого, к собственному тихому ужасу, затаив дыхание и закрыв глаза, она беспомощно ждала в его объятиях, что будет дальше.
Когда его губы коснулись ее губ, сердце будто взорвалось и запылало. В самой глубине что-то вздрагивало и стонало. Тело само льнуло к нему, буйное страстное желание сжигало ее.
Его рот жарко и настойчиво прижался к ее трепещущим губам, а обнимавшая талию рука легла на грудь и жадно ласкала ее изнывающую от страсти плоть.
Почти не веря, что она позволила такое, Камилла хотела, жаждала слиться с ним. Она беспомощно вздрогнула от наслаждения, когда мгновенным, как дыхание, движением он сорвал с нее халат и пижамную куртку и жадно обхватил ее обнажившуюся грудь.
Под его пальцами соски превратились в твердые, торчащие вершины. Сгорая от желания, она прижималась к нему, чувствуя, как волна грешного наслаждения захлестнула ее.
Со стоном она позволила своим пальцам пробежаться по его теплым твердым плечам и подняться к спутанным волосам. А его губы жадно ласкали ее, разжигая в ней дикую муку желания, намного превосходившего волю к сопротивлению.
Но внезапно он отпустил ее и с высоты своего роста смотрел Камилле в глаза, будто впитывая ее своим потемневшим, воспаленным взглядом. Почти ничего не понимая, она не отрывала от него глаз, а Росс не спеша отступил и проговорил низким, охрипшим голосом:
— По-моему, Камилла, мне пора сказать вам спокойной ночи, пока события не вышли из-под контроля.
Облегчение и сожаление смешались в ее одурманенной голове. И прежде чем она успела ответить, он прошел во вторую комнату.
Когда дверь за ним закрылась, Камилла села и попыталась привести в порядок мысли. Тело еще горело, ноги и руки дрожали, голова была в каком-то тумане. Случилось что-то невероятное, ужасающее. Она вспомнила об Эрике и закрыла глаза. Ужасающее, повторяла она. Как ее угораздило дойти до такого?
Она легла, свернувшись в клубок, и слезы стыда и негодования брызнули из глаз. Почему он всегда доводит ее до крайностей, о которых она потом жалеет? Этот необузданный дикарь, видно, владеет древними тайнами, он заколдовал ее.