Неожиданно Тернер снова услышал, как на улице хлопнула дверь машины. Он подошел к окну, Эбби последовала за ним.
— О! — вскричала сестра и неловко кинулась к двери. — Николас!
Тернер почувствовал себя так, будто его со всего размаху ударили в живот. Он не мог оторвать глаз от окна.
Его брат вылезал из старого потрепанного пикапа. Неужели это та самая машина, в которой он уехал отсюда много лет назад? Ник раздался в плечах, но Тернер заметил, что больше всего изменилось его лицо. Когда брат уезжал, он был еще ребенком, а теперь перед ним, без сомнения, стоял мужчина.
Он смотрел, как Эбби подбежала к брату и бросилась в его объятия. Ник с легкостью подхватил ее и закружил. Он видел, как Мария застенчиво стояла немного в стороне, ее темные глаза увлажнились от слез.
А он думал, что у него будет больше времени, чтобы подготовиться к встрече.
Шейла подошла и встала рядом с ним. Ее пальчики коснулись его руки.
— Это Ник? — спросила она.
Он кивнул и взглянул на нее. По ее глазам он понял, что она прекрасно понимает, как ему сейчас тяжело.
— Все будет в порядке, — ласково сказала она.
— Да.
Тернер обернулся и увидел, что Эсси подозрительно наблюдает за ним своими маленькими блестящими глазками. А Барри нашел тарелку с печеньем, которое заинтересовало его гораздо больше.
Эбби, должно быть, привезла с собой свежее печенье. Она опять наготовила для целой толпы.
Глубоко вздохнув, он вышел из дома.
Ники и Даниэлла ринулись следом за ним.
Увидев отца, Ники застыл на ступеньках, а затем Николас вдруг медленно обернулся и замер, глядя на мальчика.
На лице брата появилось выражение, которое Тернер не мог описать словами. Его озарил яркий неземной свет, и он, упав на колени, раскрыл объятия навстречу сыну.
Ники замер на крыльце, не в силах пошевелиться, и изо всех сил прижался к ноге Тернера, который вышел следом за ним из дома. Малыш снизу вверх посмотрел на любимого дядю, его черные глаза расширились и стали огромными. Он искал ответ в глазах Тернера.
Тернер кивнул.
А Ники только это и было нужно, он хотел, чтобы человек, которому он теперь доверял, убедил его, что все происходящее — не сон.
Для Тернера его доверие было большой честью.
Ники стрелой сорвался с крыльца, и его коротенькие ножки засеменили навстречу Нику. Он резко остановился рядом с отцом.
— Папа? — прошептал малыш, и в его голосе прозвучал такой благоговейный восторг, что сердце Тернера едва не раскололось.
Ники бросился в объятия отца и заплакал.
— Я никогда не видела, чтобы он плакал, — с теплотой в голосе сказала Шейла. Она подошла к Тернеру, а он был так поглощен воссоединением отца и сына, что не заметил ее.