– Я тоже не поеду, – крикнул Юрка. – Мне надо в городе кое-что купить.
– Ты посмотри на них, – пробурчал едва слышно Степан. – Похоже, одному мне ничего не надо.
Тетерин, который продолжал стоять на крыльце, махнул сидевшим в машине рукой и снова скрылся в здании фонда.
– А этот куда? – чертыхнулся Степан.
– Видимо, хочет еще с кем-то поговорить, – предположил Муродали. – Короче, поехали, Степа, а то так до вечера будем тут собираться. Ему все равно на работу потом.
– Только потом не жаловаться, – на автомате выдал Степан дежурную присказку, и «КамАЗ» тронулся с места.
* * *
Михаила Семеновича Тетерин застал за поеданием черешни. «Совещание», о котором говорила «Джоконда», состояло в задумчивом пережевывании сочных ягод и неспешном поплевывании косточками на красивое китайское блюдце с голубыми драконами.
Увидев Тетерина входящим в его кабинет, Михаил Семенович сделал вид, что не удивился.
– Молодец, что зашел, – радушно сказал он, как будто зайти к нему было для Тетерина, да и вообще для любого желающего самым обычным и простым делом.
– Я там солгал вашей секретарше, что мне назначено, – смущаясь, заговорил Тетерин. – Вы ее, пожалуйста, не ругайте.
– Да ерунда. Черешню будешь?
Он уже знал, что с треском выгонит секретаршу, но выглядел при этом открытым, гостеприимным хозяином, а для своих служащих – так и вовсе родным отцом.
– Черешню? – переспросил Тетерин. – Нет, спасибо. Мне необходимо с вами переговорить.
– У-у, какой серьезный, – усмехнулся Михал Семеныч. – Ну, садись.
Тетерин прошел через весь кабинет и уселся на удобный широкий диван рядом с его хозяином.
– В силу сложившихся обстоятельств, которые вам хорошо известны, – начал Тетерин, прижимая к груди свой портфель. – Я хотел бы изложить вам некоторые соображения…
– Излагай, – прервал его Михаил Семеныч. – Только попроще. Чего хочешь?
Тетерин замолчал, лихорадочно соображая – как покороче, а желательно одним словом выразить то, что он на самом деле хотел, и слово это нашлось.
– Отсрочку, – сказал он. – Отсрочку по кредиту.
Михаил Семенович вытер губы салфеткой, оставив на ней розоватые следы, как будто рот его был накрашен помадой, затем поднял глаза к потолку и вздохнул:
– Десять процентов.
Лицо Тетерина просияло.
– Спасибо, – негромко сказал он.
– Месяц! – добавил Михал Семеныч, внушительно поднимая указательный палец.
Продолжая улыбаться как школьник, которого простил за шалость классный руководитель, Тетерин поднялся с дивана.
– Спасибо вам, Михаил Семенович, – повторял он, даже немного кланяясь. – Димка найдется, мы продадим компьютеры и весь долг вам вернем.