— Никто! — коротко ответил он. — Никто никогда не уходил.
— Как? Значит, ты просто обязывал их оставаться на службе, — настаивала на своем Кристиана.
— Ни в коем случае! Я им говорил: «Кто хочет — уходит! Я сам остаюсь».
— Тогда я понимаю, почему все оставались.
— Каждый был волен уйти! — Думитру старался сдержать раздражение.
— На словах! А практически? Неужели я должна тебе это объяснять, ты все понимаешь лучше меня, — твердо сказала Кристиана. — Если они видят, что сам командир части остается, откуда возьмется смелость у какого-нибудь несчастного лейтенанта взять и уйти?
— Любой «несчастный лейтенант», как ты выражаешься, это человек, способный отвечать за свои поступки. Если они не уходили, значит — не хотели!
— Или боялись! — Кристиана не могла промолчать, хотя ей стало жаль мужа. Она видела, что он нервничает.
— Что за ерунда! — Думитру рассердился. — Кто сейчас боится? Кого? Ты не понимаешь, что говоришь!
— Я не понимаю, почему ты придаешь всему такой принципиальный характер? Как ты не понимаешь такую простую вещь, это так по-человечески, Думитру: люди боятся и будут бояться всегда.
— Но кого? Это, извини, ко мне не относится…
— Ты можешь назвать это как угодно, но это факт, и думаю, что тебя это должно интересовать в первую очередь!
— Ну уж нет! Меня в первую очередь интересует то, что люди работали все вместе, что никто не колебался, не жалел, что остался. Они были убеждены, что делают это для общего блага. Если бы мы не использовали хорошую погоду, а она недолго стоит в этих местах, если бы мы не работали с таким дьявольским напряжением, нас бы застигли снегопады еще до закладки фундамента. Тогда бы мы и через два года не закончили работу. А так я сократил срок строительства вдвое… Думаю, что если мы в таком же темпе будем работать на следующую осень, то, пожалуй, все закончим. И тогда мы сможем пользоваться и спортзалом, и овощами из теплицы, и полигоном. Человек должен учитывать условия, в которых он живет.
— Жалко, что тебя не интересует, почему они оставались, — заметила Кристиана. — Если бы я была командиром части, меня бы это заинтересовало в первую очередь. Не количество оставшихся, а именно почему остался каждый из них.
От волнения она машинально чертила ногтем на столе какие-то фигуры.
— Вот уж не собираюсь засорять себе голову этими софизмами! Я прекрасно знаю, почему они оставались. — Думитру был уверен в своей правоте. — Я чувствовал, что все убеждены: только так мы должны действовать, у нас нет другого пути. — Он закурил новую сигарету.
— В этом был убежден ты, и поэтому ты оставался, — убежденно сказала Кристиана. — Но они?