— Я узнала совершенно случайно, — подчеркнула она смеясь, — что у нас с тобой по крайней мере одна общая страсть. — Она протянула ему пирог. — Я подумала, что общих страстей у нас могло бы оказаться больше…
Оба рассмеялись. Думитру сдержанно, Ванда — безудержно. Куда только девались ее робость и застенчивость, которые она на себя напускала раньше в его присутствии. Ее поведение свидетельствовало об уверенности в себе и самообладании. Он это заметил.
— Садись, пожалуйста, — пригласил он Ванду, направляясь к одному из стоящих на столе телефонов, как раз сейчас зазвонившему… — В чем дело, товарищ директор? — сказал он в трубку, узнав голос звонившего — директора молочного завода. — Я же по опыту знаю: ко мне звонят только с просьбами, а чтобы что-то предложить, меня никто не ищет… — Он заразительно рассмеялся. После короткой паузы сказал: — Ах вот как, ну что ж, дареному коню в зубы не смотрят… К сожалению, больше ничем помочь не могу… У меня тоже план… Нет, нет, к сожалению, — повторил он, заканчивая разговор. — Извини, — обратился он к Ванде, опуская трубку на рычаг.
Ванда тем временем уселась в мягкое кресло перед столом и обвела одобрительным взглядом весь кабинет.
— А у тебя довольно мило, — заключила она.
— Рад, что тебе понравилось, — ответил Думитру вежливо, направляясь к своему креслу.
— Я тебя не скомпрометировала своим визитом? — спросила вдруг Ванда, подняв на него свои голубые глаза. В них был тот же вызывающий блеск, который позволил Думитру мысленно назвать их «блудливыми». — Что подумают твои подчиненные, видя, что я задерживаюсь в твоем кабинете?
Ее веки затрепетали, а щеки покрылись легким румянцем так естественно и внезапно, как это редко бывает в ее возрасте.
— Подчиненные подумают, что у тебя ко мне дело, — успокоил он ее голосом человека, не привыкшего кривить душой. — Что мы решаем какой-нибудь сложный вопрос.
— Ты меня обижаешь, — усмехнулась Ванда, опуская глаза и закрывая ладонями пунцовые щеки. — Мне впервые наносят такую обиду, тут есть над чем задуматься, — продолжала она шаловливо. — Состарилась, и никто уже мной не увлекается. Только в этом случае отношения между мужчиной и женщиной называются «делами» и «вопросами»: служебными, семейными и так далее…
— Я не хотел тебя обидеть, — извинился Думитру. — Я имел в виду в первую очередь себя.
— А ты себя чувствуешь старым? — продолжала Ванда свою двусмысленную игру. — По этому поводу Кристиана мне не жаловалась! Вот и верь после этого откровенности подруг!
— Тебе, брат, пальца в рот не клади! — признал себя побежденным Думитру.