— Тсс!
Дорина до сих пор была не в курсе причин исчезновения его любимого кролика.
«Мама всегда говорила, что я забывчивый, как кролик, и я решил проверить, как забывают кролики», — рассказал Валентин по секрету. Он отнес своего любимого кролика — белого с красными глазками — на опушку леса и отпустил его; кролик не вернулся, подтвердив своим поведением, что косые действительно очень забывчивы. «Если уж он не запомнил дорогу домой, значит, у него память еще хуже, чем у меня…» — сделал вывод Валентин.
— Тсс! — снова прошипел он опасливо, поднося указательный палец к губам. — Ладно, верю, но маме все равно не говори. Дай честное слово! — потребовал он.
Кристиана самым серьезным голосом дала честное слово и услышала его тайну.
— Не пугайся, — подготовил он ее вначале. — Мама с папой разводится! — выпалил он.
Его глаза, две черные бусинки, жадно смотрели на обомлевшую Кристиану. Мальчик не моргал и даже почти не дышал. Он ждал, следя за каждым ее движением. По ее реакции он собирался судить о значении слов, которые он произнес, не вполне их понимая.
Несколько минут Кристиана не могла выговорить ни слова. Она по инерции растерянно улыбалась. Нет, она не ожидала, что дела в семье Каломфиреску зашли так далеко. Она не придала этому должного значения в свое время, думала, что это обычные семейные неурядицы, какие могут случиться в любом доме. Как, например, ссорились они с Думитру, когда она хотела остаться в Бухаресте! Но ведь все прошло. Кто-то в конце концов уступает, и тогда река, вышедшая на время из берегов, возвращается в свое русло. Так она думала. Действительность оказалась гораздо серьезнее. Нет, невозможно, чтобы Дорина ей ничего не сказала, раз уж до этого дошло!
— Что ты такое говоришь, Валентин? — услышала она наконец свой собственный голос, усталый и строгий. — Хорошие мальчики не…
— Я хороший, я не вру! — обиделся Валентин. — Мы с мамой уедем отсюда! К дедушке с бабушкой. Папа не хочет со мной жить…
— Что ты выдумываешь? — Она невольно повысила голос. — А ты знаешь, что стыдно подслушивать разговоры родителей?
— Я не подслушиваю! — Валентин был оскорблен. — У них нет от меня секретов, они громко говорят, чтобы я слышал, потому что доверяют… Если не веришь, спроси у мамы, — привел он главное доказательство. — Вчера вечером папа сказал, что хочет жить без нас с мамой.
Кристиана смотрела на него беспомощно. Ее все это потрясло. Валентин хорошо запомнил то, о чем говорили родители, и передал их слова с точностью магнитофонной записи, хотя по тону, которым он их произносил, было видно, что ужасный смысл сказанного не доходит до детского ума. Он повторил это, как заученное наизусть стихотворение. Он ждал, что скажет Кристиана.