«Интересно, Каломфиреску спал в эту ночь?» — подумал Думитру. Однако незаметно мысли его перешли на предстоящие учения. Тренировочные занятия прошли не очень удачно. Патриотическая гвардия подключилась к действиям части с опозданием — небольшим, конечно, но и его не должно было быть: все проверено, прохронометрировано — он сам этим занимался. В чем дело? Необходимо было разобраться, повторить, проверить еще раз…
Когда наконец зазвонил будильник, оба обрадовались, будто только этого и ждали. Они сразу, почти одновременно, вскочили на ноги.
— Обязательно позвони мне после разговора с Раду, — попросила Кристиана. — А то буду волноваться…
— Может, наоборот, только хуже расстроишься! — усмехнулся он горько.
— Боже, как я от этого устала! — призналась Кристиана. — Дорину жалко. Вчера вечером даже не зашла ко мне. Я бы сама к ней пошла, но на этой неделе она работает в первую смену.
— Мне самому их жаль, особенно Валентина, мы к ним привязались. Но что можно сделать в такой ситуация? Вряд ли мы с тобой можем хоть чем-то помочь!
Кристиана взглянула на него озабоченно;
— Ты себя плохо чувствуешь? Что-то вид у тебя не очень…
Думитру рассмеялся;
— Чувствую себя так, как каждый командир части за несколько дней до полевых учений.
— А если Раду не останется с Дориной? — Кристиана заглянула мужу в глаза.
— Не думай пока об этом, — сказал он с характерным для него выражением спокойствия и твердой уверенности. — Во всяком случае, независимо от того, какое он примет решение, через несколько дней мы с ним оба участвуем в полевых учениях!
Они прожили вместе столько лет. Думитру знал, о чем она сейчас думает, о чем волнуется. Иногда ее участие в его делах, безоговорочное, полное, «безудержное», как он говорил, его раздражало. Это случалось тогда, когда она переступала одному ему ведомые границы. Он тогда говорил ей: «Ты никогда не знаешь, где следует остановиться». «А что, и тут есть мера?..» — отвечала она.
Кристиана открыла окно. Холодный ядреный воздух, пахнущий хвоей, ворвался в комнату.
* * *
Солнце торжественно взошло на голубом, до прозрачности чистом небе. Сверхзвуковые самолеты оставляли на нем свои молочно-белые шлейфы. Это выглядело торжественно.
На берегу реки было движение, сопровождающее все крупные полевые учения. Разносились короткие, отрывистые слова команд и приказов. Каждый на своем месте. Ожидание начала. Волнение? Нетерпение? Желание победить, показать свою волю, умение, ум и силу! Командиры и подчиненные — одно дыхание, одно сердце, одна воля.
Во главе своей части стоял полковник Думитру Мунтяну. Это была проверка его людей и его самого, его работы командира. Рядом с ним стояли парторг Михалаш и комсорг капитан Тэнэсеску.