— Ты должен понимать: мое прощение ничего не изменит.
Он ушел, уехал в другой гарнизон, но ни на минуту не мог допустить, что между ними все кончено. Вся жизнь его была заполнена ею. Владимир знал, что сам во всем виноват, но была и обида. Ведь он же объяснил: это случайность, минутное затмение, оно не затронуло его душу и ничто не угрожает их любви. А она? Она так решительно все разрушает, как будто и не было отчаянно счастливой молодости, мудрой и глубокой вчерашней любви.
Когда он был курсантом военного училища, а Анка студенткой фармацевтического института, они словно летели навстречу друг другу. Коротких часов, скупо отведенных увольнительной, Анке всегда не хватало. Она часто уходила с назначенного места и бежала ему навстречу. «Видишь, пять минут, а выиграла!» — радовалась она, и глаза ее сверкали счастьем. Она не прятала своей любви, шла, прижавшись к его рукаву, к его грубой солдатской шинели. А провожая до самых ворот казармы, быстро, украдкой целовала, шепча: «Пожалуйста, возвращаю целым и невредимым!» С воскресенья до воскресенья он так ждал встречи с Анкой, что даже не замечал трудностей и тревог армейской жизни. Все давалось ему легко, потому что она всегда была рядом.
Когда он закончил училище, они даже растерялись: как же быть, ведь никаких планов на будущее не строили, так было хорошо в настоящем. «Анка, — сказал он тогда, — может случиться, что меня пошлют в отдаленный гарнизон». Она фыркнула, как несмышленая девчонка: «Я с тобой на край света поеду!»
Трудно прошел год, пока она не закончила свой институт. И вот приехала в гарнизон. Каким сумасшедшим было их счастье — все время вместе!
Год за годом он упорно трудился, полностью посвящая себя военной службе. Помогали энтузиазм молодости, любовь к армии, самоотверженность. Случалось, целыми неделями они виделись только поздними вечерами. Он уходил и возвращался затемно, оставлял ее в ожидании и заставал ожидающей. Анка встречала его с беспокойством и любовью. И даже когда он, сломленный усталостью, засыпал, она продолжала трудиться. Пусть не покажется это смешным, но ни у кого в гарнизоне не было такой аккуратной, отутюженной формы, как у него. Анка была настоящей женой военного.
И так легко и быстро все разрушить? Что же это за любовь, если при первом порыве ветра она погибает? Сам же все рассказал, все объяснил. Владимир не понимал Анку.
Обида погнала его из дому сюда, в эту глушь, подальше от Анки. Но здесь он многое понял. И прежде всего то, что Анка ему необходима. Любовь и тоска мучили его так, что он готов был на коленях проползти все эти долгие километры, если бы знал: она простит, она вернется. Но надежды на это нет. Он понял: ушло главное в любви — безграничная вера в близкого человека. Оставалось ждать, надеясь, что время возродит эту веру.