Машина поворачивает к городу, и мы остаемся одни — словно на краю света.
— А сейчас куда?
Откуда мне знать? Должен ответить, но не знаю, что сказать. Беру Зину за руку и, увлекая за собой, бегу что есть сил. Ей трудно бежать в таком темпе, волосы падают на глаза, но она смеется, радуется, как ребенок, ее теплая ладонь в моей руке. Неожиданно окружающий мир перестает для меня существовать. Только очень смутно, как будто издалека, слышу Зинин голос; он становится тише, все тише: «Оставь меня, не могу больше». Я бегу, как робот, словно во мне работает какой-то механизм. Не знаю, когда потерял Зину, когда выскользнула ее рука из моей. Останавливаюсь чуть не плача и оказываюсь лицом к лицу с Зиной. Она берет меня за руки повыше локтей и встряхивает:
— Что с тобой? Что с тобой? Что с тобой?
Я нарочито удивленно переспрашиваю:
— А что со мной?
Потом мы долго сидим на каменном выступе дорожного столбика.
«Напрасно!.. Никуда не убежать, не скрыться».
* * *
Лейтенант… Маленькое девичье лицо. Даже непонятно, зачем он бреет его, и бреет до крови, каждое утро.
— Я хотел, чтобы мы побеседовали как человек с человеком…
Наверное, это значит не обращая внимания на звания и должности. Как человек с человеком — как равный с равным. Как юноша с юношей. Ну-ка скажи, братец, что у тебя на душе. Если я снисхожу до того, что говорю с тобой как с равным, надо, чтобы и ты сделал хоть маленькое усилие в этом направлении.
— Ну все, я вижу, что у нас разговор не получится. — В голосе молодого офицера оттенок, напоминающий угрозу, как мне кажется. Что может означать это «все»? До сих пор я делал все, что зависело от меня, с этого момента открывается новая страница наших отношений. Чего он не смог добиться от меня таким образом, добьется властью, которой наделен. Потому что это входит в круг его обязанностей, и отказ равносилен неповиновению. Он своего добьется даже в том случае, если это не доставит ему никакого удовольствия.
Наш командир взвода… Каждое утро на площадке. Такой молодой.
— Принимаю рапорт!
— Товарищ лейтенант, второй взвод, численность присутствующих — столько-то солдат…
— Доброе утро, товарищи!
— Здравия желаем, товарищ лейтенант!
Кричим с усердием и от души, насколько позволяют нам легкие. Мы, лягушата, не выработали еще автоматизма, все, что мы делаем, делаем с полной отдачей.
* * *
— Благодарю вас, товарищ лейтенант!
Лейтенант очень удивлен. Видимо, в армии так не принято. Ясное дело, еще многому надо учиться.
— За что же ты меня благодаришь?
— За то, что вы интересуетесь мною. Но…
— Но что?..