Надо было продолжать подъем, но сил у него уже не осталось. Боль поднялась к пояснице, он даже не мог выпрямиться. Стойкицэ попросил Иордаке помочь ему дотянуться до веревки, поданной им Пену, и снова прицепил ее к поясу.
— Давайте я возьму вас на плечи, товарищ лейтенант, — предложил Иордаке.
— Потом, поближе к вершине. — Даже говорить Стойкицэ было трудно.
Величественность и непокорность застывшей в безмолвии скалы подстегнула его, и он упрямо двинулся вверх. Шесть, семь, восемь метров…
Только в госпитале он понял, что произошло. Его уверенность в успехе, постоянная инстинктивная осторожность, напряжение воли и самоконтроль были сломлены жестокой болью, в душе затрепетало отчаяние. Он карабкался по скале как раненый зверь, не скрывая злости на свою беспомощность. Слезы боли и ярости срывал с лица ветер. Наверх!
Потрескивание рации за пазухой вернуло его к действительности, но следующее мгновение оказалось для него роковым: поднеся руку к груди, он оперся на вывихнутую ногу. Дернулся, будто получив удар, выпустил веревку и сорвался в пустоту. Падая, попытался ухватиться за веревку, но ударился больной ногой о камень. Почувствовал, как голень деревянно хрустнула, и потерял сознание.
Страховка не подвела. Иордане, который был в нескольких шагах от Стойкицэ, принял его на плечи и осторожно спустил на выступ, только что оставленный после передышки. Стойкицэ пришел в себя, когда уже лежал в спасительном углублении в скале. Над ним склонился Иордаке, а в рации все еще слышался треск вызова. Боль обжигала все тело.
— «Ветка-один», «Ветка-один»! — повторял встревоженный Нетя.
— «Хвоя-два», — простонал Стойкицэ, — я — «Ветка-один»…
Сообщение, переданное Нетей, окончательно привело его в себя. По приказу «Горы» атака горных стрелков с тыла откладывалась до рассвета следующего дня. Из-за бури и проливного дождя в долине ниже леса Балинт «Ель» не смогла обойти ущелье. Тяжелые минометы, противотанковые орудия и ящики со снарядами, навьюченные на лошадей, отстали.
— Всем оставаться на месте! — приказал Нетя. — Завтра утром продолжить выдвижение. Связь держать каждый час!
Стойкицэ даже не успел доложить, что взвод не может оставаться пригвожденным к отвесной стене на виду у «вражеских» сторожевых постов. А потом, «противник» тоже может принять решение захватить высоту 1802. Нет, взвод во что бы то ни стало должен оказаться на карнизе! Он распорядился, чтобы отделения ускорили подъем, поскольку с каждой минутой становилось светлее. Старшим он послал Пену, приказав выйти на вершину и затаиться там до рассвета следующего дня.