В пятьдесят каком-то году мама обратилась с письмом к Швернику.12
Она писала о потере кормильца, просила помочь. И нам назначили пенсию. По сто восемьдесят пять рублей мне и сестренке аж до совершеннолетия. Мама работала санитаркой в больнице и получала триста рублей. В техникуме мне за хорошую учебу платили государственную стипендию сто восемьдесят рублей.
Простое арифметическое действие покажет, что мой личный доход превышал доход работающего человека. Я мог купить себе пиджачишко и уже не бегать на танцы в перелицованной рубашке - одной на троих.
Да, учиться было трудно. Трудно на утлом угловом столике делать курсовые, вычерчивать на миллиметровке сотни километров железных дорог, когда в доме отрезан свет за неуплату и горит керосинка, когда протекает крыша и на пол с нее течет глинистая вода с потолка. Но сегодня безотцовщины не меньше - больше.Что будет с ними?13 Вологодский конвой шутить не любит...Как и прежде.
Мы-то еще с сознанием своей необходимости обществу чертили на миллиметровке сотни километров железных дорог...
"...А поезд шел на Магадан..."
Глава вторая. От техникума до Кума.
1
"...Месяц не приступал к своим записям - уезжал в турецкую Анталью.
Впервые я, Мыкола Конотопский, уезжал отдыхать вдвоем с женой, Ириной Вологодской, без своих шумных и чрезмерно занятных детей. Оказалось, что без них скучно. Скучно в клубном отеле, на великолепном пляже у моря и при шестиразовом питании, скучно в барах и ресторанах, скучно на развлекательных программах. Получается, что не нужен нам берег турецкий, как в старой песне.
Что ж, в другой раз полетим в Африку. И хорошо бы с детьми. Или они уже взрослые?..
А я? Стал ли я взрослым? Старым - да.
Мне скоро шестьдесят, дамы и господа, но в своей взрослости я до конца не уверен. Большинство моих товарищей, моих коллег по криминальному бизнесу - людей в высшей мере значительных для меня и не обычных - отошли в мир иной. Я, думаю, что обязан завершить эту книгу в память о них, о маме, о людях которые желали мне счастья, вопреки капризам бесенят, живших во мне, как загулявшие командированные в районной гостинице. А сейчас у меня один друг остался - моя Ирина. Может, для нее я пишу эту книгу и ищу себе оправданий в ее глазах? Не все же шли по моему пути. У других детям по сорок лет, а наши, сын и дочь, еще юноша и девушка. Хватит ли сил довести их до ума?"
(Из записей 2001 года)
2
Итак, окончив железнодорожный техникум с красным дипломом, я уехал из нашего Конотопа в сияющий куполами старинного кремля город Смоленск времен хрущевской "оттепели".