— Ожила волчья стая! — не слыша своих слов, заключил он, морщась от боли, железным обручем охватившей его голову…
…Разведчики лейтенанта Черемушкина были уже далеко и, подстегиваемые пушечными выстрелами и стрекотом автоматно-пулеметных очередей, продвигались, как в марш-броске. Ласточкин внезапно остановился и ударил крепко сжатым кулаком по белеющему стволу рослой березы. Та, вздрогнув, осыпала его дождем уже поблекших, желтеющих листьев.
— Разрешите мне вернуться к сержанту Телочкину. Он же наверняка погибнет, командир! — обратился он к лейтенанту.
Черемушкин вздрогнул, и глаза его стали ледяными, немигающими точками…
…Телочкин чиркнул спичкой и поднес слабый, дрожащий огонек к концу короткого бикфордова шнура. До взрыва оставалось пять секунд, но за это время в памяти сержанта промелькнуло многое — лицо матери, родной дом, выходящий окнами на пыльную сельскую улицу, молодой сад в весеннем цветении и он сам, беззаботно хохочущий, маленький Алеша, пинающий ногами набухший водой тряпичный мяч… Он улыбнулся, и его белозубая улыбка потонула в косматом огненном всполохе…
А над лесом занимались зарницы рассвета, они охватили розовым сиянием спеленутую редеющим туманом, поседевшую от росы землю.
Глава одиннадцатая
В бронетранспортере майор Окунев устало откинулся на спинку сиденья, расслабился и закрыл глаза… Медленно, в неясном темно-оранжевом свете стала вырастать перед ним землянка начальника связи Левашова. Разбросанные части радиоаппаратуры, щербатый стол, похожий на десятки других, сделанных саперами во фронтовых землянках. На столе фотоаппарат «Кодак»… Стремительное движение подполковника Кондрашова — и взрыв, отнявший у него кисть руки… Крошечный осколок металла засел глубоко в груди… Окунев глубоко вздохнул. Ведущий хирург медсанбата — высокий и тонкий человек с темной холеной бородкой клинышком — поднял тогда уставшие светло-карие глаза и на немой вопрос ответил коротко:
— Будем надеяться.
«Почему я тянул с арестом Левашова? Что, не доверял своей интуиции? Нет. Не совсем так. Не было нужных основательных улик… Но затем подозрение подтвердилось, когда его заметили у сосны с беличьим семейством в дупле. Это было всего лишь менее суток назад. Предполагал, что у Левашова есть сообщники? Это-то и спутало карты. Сообщников не оказалось. Сержант Злобин, менявший батареи в телефонном аппарате комдива, был невольным соучастником замыслов Левашова. Это, конечно, так. И к финишу ты пришел с плохими результатами. Собственно, и результатов-то нет, так как вновь нужно решать задачу с неизвестными, где направление, место и конечная цель фашистского разведчика являются иксом, игреком и зет…»