— Бородин! — позвал Окунев лейтенанта. — Сделай так, чтобы солдаты быстро и незаметно сгруппировались около меня.
Когда все собрались, майор подробно объяснил ситуацию:
— Вот что… Враг втрое сильнее нас, схватка может быть с минуты на минуту. Вооружены диверсанты отменно. Без хитрости с нашей стороны не обойтись. На чудо надеяться никак нельзя, хотя и ожидается помощь спецподразделений. Но нельзя, ребята, чтобы, заметая следы, враг ушел безнаказанно. Бегать от фрицев на своей земле и среди своих воинам советской армии не с руки. Мужество, меткий выстрел — вот что требуется от вас в данный час. Смотрите на карту: вот этот самый квадрат «двенадцать», сами видите, сплошные зеленые краски. До хутора Лесной гай — семнадцать километров. Если, не задерживаясь, идти быстрыми шагами — три с половиной часа. Это при условии ровной местности. Вот и смекайте, о чем я с вами толкую. Видели, как уверенно шли диверсанты? Не открывая своего присутствия, будем следовать за ними, держась за их «хвост». Примем в сторону от них влево, на расстоянии видимости друг друга. В этом есть свой резон. Разведку будем вести беспрерывно. По тому, как они шли, можно смело сказать: усталость и моральное напряжение заставят их сделать привал. Вот от этого привала мы и поведем фрицев до самого конца. Все понятно? «Хорошие вы мои, в горелки бы вам еще бегать!» — подумал Окунев и продолжил: — Активная маскировка. Не жалейте коленок, плотнее прижимайтесь животом к земле, если это нужно. Она, матушка, защитит и прикроет… Берегите патроны. Итак, вперед! Лейтенант Бородин! Вы — замыкающий левого фланга…
Встреча майора Окунева с диверсантом, шедшим в середине цепи правого крыла, произошла внезапно, лицом к лицу. Времени на раздумье не оставалось ни у того, ни у другого. Выручило то, что автомат Окунева был взведен и поставлен на автоматическую стрельбу. Нажимая на спуск, Окунев скошенным взглядом увидел: немец широко взмахнул руками, отбросил почему-то в сторону автомат и ринулся вперед, словно хотел заключить в крепкие объятия своего противника. Но колени его подломились, и он упал ничком, сжимая в руке пучок травы. Четыре остальных диверсанта заметались, как мухи в тенетах, среди низкорослого кустарника и, один за другим пронизанные автоматными очередями, легли на землю.
Гауптман фон Роне спешил к месту разыгравшегося боя. Он понял, что все произошло совсем иначе, чем планировалось. Он ругал себя, что снял охранение и не ждал русских. Все было бы гут-гут: несколько выстрелов, а может быть, и без них, — и дело с концом, еще лучше — кинжал. Теперь же звуки стрельбы будоражили лесную глухомань и расходились далеко окрест.