— Каким образом вы намеревались установить контакт с Францией?
Осман Загари молча курил. После головокружительной гонки перспектива долгих часов пути немного его успокоила. В нескольких километрах от Северного Хартума шоссе незаметно перешло в проселочную дорогу с многочисленными выбоинами и рытвинами, местами напоминающую стиральную доску. Пикап существенно умерил свой бег. Не стоило в пустынной местности рисковать амортизатором или, не дай бог, сломать ось. Шофер положил свои узловатые руки на руль, как обычно поступают на больших перегонах, расслабляясь в предвидении долгого этапа.
— Мне представили французского агента доктора Равено из Всемирной организации здравоохранения. Он находился в Судане якобы по служебным делам, но это, разумеется, было всего лишь прикрытие.
— Кто вам его представил?
Осман Загари заупрямился, надолго умолк, но в конце концов решил, что сам заинтересован в том, чтобы прояснить дело. Он как бы с сожалением ответил:
— Одна молодая особа, с которой у меня… Должен вам сказать, что я возглавлял армейскую службу информации, а мисс Мейсон, американская журналистка, собирала материал об арабских странах и их отношениях с Израилем.
— Ну и, конечно, совершенно случайно у нее под рукой оказался французский агент?
— Нет… Дело в том… Объясняя положение в стране, я прочел ей лекцию по этнографии, а затем объяснил различие между арабами и мусульманами. И наконец, я поделился с ней своими политическими взглядами.
— Можно поинтересоваться?
— Прежде всего я сказал ей, что положение, сложившееся внутри страны, просто невыносимо. Власти безжалостно угнетают неарабское население. Далее, что правительство втянуло нас в опасную авантюру, вступив в лагерь воюющих арабских стран. Наша отсталость должна была толкнуть нас не на тропу войны, а совсем на другой путь, тем более что мы не являемся близкими соседями Израиля. Кроме того, военная интеграция означает объединенное командование и, следовательно, подчинение Египту. Я не желал этого терпеть. Насер мечтает вновь создать с Суданом Объединенную Арабскую Республику, иначе говоря, попросту поглотить нашу страну, чего ему не удалось добиться в отношении Сирии…
— Понимаю,— согласился Фредерик.— По-моему, все довольно логично. Но меня удивляет, что вы, офицер суданской армии, могли говорить об этом с иностранкой.
— Я говорил с ней как простой капитан и гражданин, чтобы она поняла, что ислам не представляет собой политически монолитного движения, что у каждого колокола свой звон.