Обычные последствия чрезмерного обращения к дару. Когда пытаешься прыгнуть выше головы….
Поиски, Агр, три бессонные ночи, вино, которое никогда не пьянило его, но все же вызывало усталость. Мальчишки еще эти…
В этот раз он явно перестарался.
Видел бы Ночебор его сейчас — готового рухнуть на кровать, даже не сняв сапог!
Затуманенный взгляд скользнул по смятой постели и замер на девичьей фигуре.
Дьяволы, он совсем забыл о ней!
Придется довольствоваться креслом.
Что ж, его тело непривередливо. Достаточно лишь немного расслабиться, закрыть глаза — и темнота с готовностью утащит его, завлекая все глубже, навстречу неизменному, уже привычному сну.
Смех, темные зрачки зеленых глаз, неразличимое бледное пятно… Лицо?
Окаменевшее, белое, с густой черной струйкой в уголке рта… Аромат травы тягуче сдавливает горло, сливаясь с терпким ржавым запахом. Кровь? Когда этот проклятый сон успел превратиться в кошмар?
Чье-то легкое прикосновение вырвало Огнезора из мрака. Он вскочил, сжимая потянувшуюся к нему руку, готовый к защите…
Это была лишь вчерашняя девица. Стояла и таращилась с глупым испуганным выражением на заспанном, припухшем лице.
— Ты еще здесь? — скривился юноша, отдергивая пальцы с поспешной брезгливостью. Мертвое белое пятно из сна все еще стояло перед глазами, а на губах остался солоновато-ржавый привкус.
— Ты сделал мне больно! — плаксиво скривилась девушка, потирая покрасневшее запястье. Его неприязненный тон пробуждал в ней тягу к выяснению отношений. — Вчера ты не был так груб!
— Вчера? Правда? — взвел брови Огнезор, прекрасно разыгрывая смесь замешательства и изумления. — Выходит, проклятое здешнее вино не только испортило мне настроение с утра, но и порядочно изрешетило память! Благоразумная женщина, — добавил он уже совсем по-другому: приглушенно, с мягкой, почти соблазнительной вкрадчивостью, — вряд ли станет докучать мужчине в таком расположении духа. Может, продолжим наше милое знакомство в другое время?
— Но ты даже имени своего мне не сказал! — возмутилась гостья, запоздало сообразив, что ее оттесняют к выходу, даже не дав как следует одеться.
— Ну, твоего имени я тоже не знаю, дорогая, — легкомысленно заметил на это юноша, затем решительно распахнул дверь и, небрежно коснувшись губами ее губ, выставил градоначальникову племянницу в коридор.
— Сегодня у меня много важных дел, так что, может, увидимся завтра, — обворожительно улыбнулся ей вослед, конечно, не имея ни малейшего намерения оставаться в Краме до завтра.
У него еще оставалась пара часов на сон…
Стук в дверь разбудил его около девяти утра — гостиничный слуга принес теплой воды для умывания и долгожданную записку: