Гриффин медленно снял плащ.
— Что ж, хорошо.
* * *
Гриффин предложил херес, когда все расселись в гостиной на втором этаже. Бокал взяла только тетушка Примроуз. Ее кожа приняла сероватый оттенок, и Гриффин был благодарен Харриет, что она села рядом с Примроуз на голубую шелковую тахту.
Лорд Хит не стал смягчать слова:
— Ваша племянница исчезла из академии сегодня после концерта, на котором присутствовало совсем немного гостей.
Гриффин со вздохом облегчения опустился в кресло.
— И это все? Вы не представляете, сколько раз она сбегала и сколько хлопот доставила всем своим родственникам.
— Полагаю, Шарлотта и другие воспитательницы академии обыскали сад? — спросила леди Паулис, передавая Харриет пустой бокал, чтобы та наполнила его снова. — Это чадо сведет меня в могилу раньше времени.
— Тогда, возможно, это лишь чья-то шутка, — сказал сэр Дэниел, передавая Гриффину сложенное письмо. — Это просунули под двери академии через час после того, как одна из учениц обнаружила пропажу мисс Эдлин. Ваша светлость, не получали ли вы подобного послания?
Леди Паулис вздохнула:
— Учитывая, сколько писем остается без внимания в этом доме, его могли просто не заметить. Что она пишет, на сей раз?
Гриффин медленно покачал головой:
— Оно вовсе не от Эдлин. Это требование выкупа в размере тридцати тысяч фунтов стерлингов за ее возвращение.
— Могу я взглянуть? — спросила Харриет. — Я знаю почерк каждой девочки в академии. — Но, прочитав письмо, она лишь покачала головой. Ей стало страшно. — Почерк мне незнаком.
— Она не упоминала, что познакомилась с кем-нибудь на танцах или еще где-то? — спросил сэр Дэниел.
— Мне она ничего не говорила, — сказал Гриффин с задумчивым выражением лица. — С другой стороны, вынужден признать, я последний человек, с кем она станет делиться такими подробностями своей жизни.
Лорд Хит взглянул на него:
— Последний раз ее видели в платье сизо-серого цвета, с открытыми плечами. Волосы были забраны черным бархатным ободком.
Харриет нахмурилась:
— А на ободке посередине лунный камень.
— Он принадлежал ее матери, — тихо сказала леди Паулис. — Она верила, что он защитит ее от невзгод.
— Ах, Бога ради, — воскликнул Гриффин, — только не говорите мне, что вы верите в эту чепуху! Она купила этот ободок год назад на ярмарке у цыгана, чтобы тот погадал ей на будущее. Этот цыган и сказал ей, что камень принадлежал матери Эдлин.
— Какой ты злой, — прошептала леди Паулис. Гриффин пришел в бешенство:
— А мне кажется, что еще злее поддерживать девочку в ее заблуждении. Ее мать ни разу не пришла к дочери за все это время, мы вообще не знаем, кто она такая.