Что же чувствовал он, тот, кого, как я думал, я не смогу познать.
Мэри Шелли. «Франкенштейн»
Леди Паулис прочла утренние газеты и осталась, крайне недовольна. Она не озвучила, чем именно она разочарована: действиями ли Харриет, либо действиями своего племянника, либо газетами, раздувающими слухи об их возможной интимной связи. Тем не менее, она отправляла в ссылку в подвал каждого попавшегося ей под горячую руку слугу за воображаемые злодеяния.
К вечеру она отправила в отставку свою компаньонку столько раз, что Харриет, махнув рукой, воскликнула в сердцах:
— Не трудитесь, ваша светлость, я уйду сама!
— Вы не покинете этого дома, мисс Гарднер.
— Я не останусь ни за какие коврижки.
Она развернулась, схватила со стула плащ и уже в дверях наткнулась на Гриффина. Герцог был достаточно умен и прятался весь день, чтобы не встречаться с гневом своей тетушки. Харриет же пришлось терпеть все одной.
Черные волосы Гриффина блестели, словно он проскакал на лошади много миль.
— Я устал стучать в дверь. Куда все подевались? Где дворецкий? Где лакеи? Что тут у вас происходит?
— Спросите у ее светлости, — сказала Харриет, натягивая на плечи плащ.
Леди Паулис набросилась на племянника:
— Мисс Харриет грозится бросить меня. Что ты на это скажешь?
— Я бы назвал чудом то, что она продержалась так долго.
— Я бы и тебя выгнала, если б могла! — воскликнула тетушка в сердцах.
— Почему бы и нет, — ответил Гриффин, бросив ей под ноги перчатки, будто латную рукавицу. — Мне надоело, что вы вопите с утра до ночи как матрос.
— Да как ты смеешь, ты… порочное дитя. Гриффин скрестил на груди руки.
— Вы так и не сказали мне, верите ли вы в то, что прочли про меня.
Харриет в ужасе перевела взгляд с герцога на леди Паулис. Они выглядели как пара уличных бузотеров. И она была между ними как между молотом и наковальней.
— Мадам, — сказала Харриет, вставая между ними. — Очевидно, что мое присутствие в этом доме нежелательно для герцога и…
— Что за вздор. Мало ли что для него нежелательно. Куда это вы собрались идти, мисс Гарднер? Положите на место плащ.
— Я уйду, пока не причинила еще больших неудобств.
— Но вы не можете уйти, — сказала леди Паулис. — Я заплатила вам вперед. Вы взяли деньги и обещали отработать их. Так что вы должны мне.
Гриффин наклонился, чтобы подобрать с пола перчатки, и процедил сквозь зубы:
— Я повернусь и уйду из этого дома навсегда, Примроуз, если вы действительно верите тому, что наговорили про меня газетчики.
— И про меня, — сказала Харриет, внезапно почувствовав желание улучить минуту-другую, чтобы улизнуть из дома и купить ту самую газету, о которой шла речь и которую леди Паулис приказала слугам уничтожить.